Аналитика Аналитические обзоры

В конце 2014 – начале 2015 гг. турбулентность в Российской экономике привела к резкому увеличению количества коммерческих споров, рассматриваемых российскими судами.

Нарушение договорных обязательств контрагентом, либо резкое изменение экономики контракта и рыночной ситуации стало причиной инициирования различного рода исков в арбитражных судах в России.

Помимо типичного для подобных периодов экономической нестабильности увеличения числа банкротных дел, наиболее актуальными также стали споры с банками, споры, связанные с изменением курсов иностранных валют, и арендные споры. С высокой долей вероятности экономические предпосылки также приведут к увеличению в 2015 году количества споров на финансовом рынке, корпоративных споров и споров, связанных с приведением в исполнение в России решений иностранных судов и международных арбитражей.

В такой ситуации участники рынка заинтересованы в предсказуемости результата и быстроте разрешения судебных споров. Указанные цели могут быть достигнуты в случае стандартизации услуг юридических фирм и предоставления клиентам возможности выбрать типовой продукт, в отношении которого юридическая фирма имеет уже разработанный арсенал правовых средств, значительный опыт реализации продукта на практике и может с высокой долей вероятности спрогнозировать итог судебного разбирательства.

Настоящая публикация представляет собой reference book[1] типовых коммерческих споров в России, которые будут востребованы рынком в 2015 году. В отношении каждого типового спора в настоящей публикации мы приводим основные тенденции судебной практики, возможные и перспективные способы защиты прав предпринимателей. Настоящий reference book по типовым коммерческим спорам подготовлен юристами VEGASLEX, которые непосредственно участвуют в реализации соответствующих проектов.

I. СПОРЫ С БАНКАМИ

1.1 Споры по банковским гарантиям

Банковская гарантия используется в коммерческой практике в качестве одного из самых надежных способов обеспечения обязательств. Банковская гарантия широко использовалась как в отношениях между коммерческими организациями, так и при поставке товаров (оказании услуг) в рамках 44-ФЗ[2] и 223-ФЗ[3].

Банковские гарантии могут быть двух видов:

1. Гарантия возврата аванса.

Банк обязуется уплатить бенефициару сумму по его требованию, если бенефициар предъявит требование о платеже и укажет в нем, что ему не возвращен «неотработанный аванс». Условия такой гарантии, как правило, не предусматривают, чтобы бенефициар прикладывал какие-либо дополнительные документы для обоснования наличия у него права получить платеж по гарантии.

2. Гарантия исполнения обязательств по договору

Банк обязан заплатить по получении от бенефициара требования о платеже, в котором будет указано, что поставщик/подрядчик (принципал по гарантии) нарушил свои обязательства по договору. Такие гарантии зачастую предусматривают необходимость приложить к требованию о платеже какие-либо доказательства нарушения договора. Банк проверяет представленные документы по формальному признаку.

Права бенефициара, которому банк отказывается платить по гарантии, могут быть эффективно защищены иском о взыскании платежа (долга) по банковской гарантии.

Для бенефициара главное, чтобы банковская гарантия соответствовала закону по форме (письменная форма в виде бумажного документа или swift-сообщение) и содержанию (содержала в своем тексте ясно выраженное обязательство банка заплатить по первому требованию бенефициара).

Пример:

Главным судебным прецедентом в спорах из банковских гарантий является рассмотренное в 2012 году Президиумом ВАС РФ дело Витковице против БинБанка[4]. Благодаря этому делу, которое адвокаты VEGAS LEX сопровождали в интересах бенефициара, вероятность добиться решения о взыскании с банка сумм по гарантии возросла в разы в силу следующих трех основных выводов судов:

(i)          гарантии в форме swift-сообщения являются действительными по российскому праву;

(ii)        банк не может отказать в выплате, ссылаясь на то обстоятельство, что принципал не   нарушал основного обязательства. Банк может только формально проверить соответствие требования о платеже банковской гарантии;

(iii)      любые неясности в тексте банковской гарантии должны трактоваться в пользу бенефициара по гарантии, а не в пользу банка.

Права принципала в ситуации, когда бенефициар предъявляет необоснованные требования о платеже по банковской гарантии, могут быть эффективно защищены иском о запрете производить выплаты по банковской гарантии. В рамках такого иска могут быть приняты обеспечительные меры, направленные на сохранение statusquo, которые будут препятствовать банку осуществить платеж по гарантии.

Существующие на сегодняшний день споры по банковским гарантиям в большинстве своем сводятся к толкованию условий выданной гарантии и соответствию требования о платеже этим условиям.

1.2. Споры по изменению % ставки в кредитных договорах

В условиях экономической нестабильности банки все чаще прибегают к изменению процентных ставок по кредитным договорам в одностороннем порядке. Правомерны ли такие действия кредитных организаций? Законодательство и судебная практика отвечают на данный вопрос в целом положительно, однако это не означает, что банки могут злоупотреблять своими правами в отношениях с заемщиками.

Кредитная организация не в праве в одностороннем порядке изменять процентные ставки или порядок их определения в кредитных договорах с юридическими лицами или индивидуальными предпринимателями, если такая возможность не предусмотрена законом или самим договором[5].

Таким образом, законодатель предоставляет кредитной организации право предусмотреть в договоре условия об одностороннем увеличении процентных ставок по кредитам.

Содержащееся в кредитном договоре условие об одностороннем изменении банком процентной ставки по кредиту не является нарушением прав и законных интересов предпринимателей[6]. Как указал Конституционный Суд, предпринимательская деятельность связана с определенными рисками, и условие об одностороннем изменении процентной ставки по кредиту направлено на достижение баланса между правами и обязанностями банка и заемщика.

Однако это не означает, что кредитная организация вправе увеличивать процентную ставку по кредиту в любой момент по своему усмотрению. Одностороннее изменение банком размера ставки или порядка ее определения по кредитному договору не может быть произвольным и должно быть обусловлено объективными экономическими факторами, наличие которых должно быть доказано банком[7].

При реализации предусмотренного кредитным договором права в одностороннем порядке изменять условия кредитования банк должен действовать исходя из принципов разумности и добросовестности[8].

Следовательно, праву кредитной организации изменить в одностороннем порядке процентную ставку при наличии такого условия в кредитном договоре корреспондирует обязанность представить надлежащее экономическое обоснование такому изменению. При этом одностороннее изменение процентной ставки должно осуществляться банком разумно, добросовестно и при соблюдении баланса интересов сторон кредитного договора.

Из этого следует, что заемщик, чьи интересы были нарушены банком при повышении ставки по кредитному договору в одностороннем порядке, располагает следующими эффективными средствами судебной защиты:

(i)           предъявление иска о признании необоснованным и недействительным изменения процентной ставки по кредитному договору;

(ii)          взыскание суммы излишне уплаченных процентов по кредитному договору;

(iii)        заявление возражений против иска банка о взыскании задолженности по кредитному договору со ссылкой на необоснованное изменение процентной ставки по договору; предъявление соответствующего встречного иска.

1.3. Споры по требованиям о досрочном возврате кредитов

Споры между кредитными организациями (банками) и заемщиками относительно досрочного истребования суммы выданного кредита не теряют свою актуальность. В подобных спорах на стороне заемщика не всегда существует реальная просрочка исполнения принятых на себя обязательств, а может лишь существовать риск такой просрочки.

Как правило, условия для досрочного истребования суммы выданного кредита прямо указаны в тексте кредитного договора, и перечень таких условий является закрытым. При этом согласно сложившейся судебной практике, требование о досрочном возврате суммы выданного кредита не является тождественным требованию о расторжении кредитного договора[9]. Поэтому без заявления соответствующего требования о расторжении договора даже после досрочного истребования суммы выданного кредита договор остается действующим.

В качестве оснований для досрочного истребования денежных средств не могут использоваться сведения, которые, по мнению кредитора, влияют на платежеспособность заемщика, но являются косвенными в правоотношениях этих юридических лиц.

Пример:

Так, Арбитражный суд города Москвы принял к производству иск о взыскании с банка суммы неосновательного обогащения, которое заключалось в списании банком средств в погашение выданного кредита при отсутствии реальной просрочки, но под влиянием иных факторов. Дело было прекращено лишь путем заключения мирового соглашения, в котором банк фактически признал обоснованность требований заемщика (дело № А40-26153/2014).

В том случае если правоотношения заемщика с третьими лицами могут оказывать влияние на его финансовое состояние (и если такое условие содержится в кредитном договоре), то досрочное истребование в этом случае признается судами обоснованным. Негативные ковенанты в данной ситуации носят разумный характер с учетом анализа общего состояния заемщика кредитором на протяжении всего срока возврата кредита. При досрочном истребовании суммы выданного кредита нередко возникает правовая коллизия относительно судьбы процентов, начисляемых в соответствии с условиями кредитного договора на ту сумму кредита, которая возвращается заемщиком досрочно – то есть фактически на сумму денежных средств, пользование которыми заемщик еще не осуществил.

Пример:

Спор о судьбе таких процентов был разрешен Президиумом Высшего Арбитражного Суда РФ, который отметил, что при досрочном истребовании кредита убытки банка представляют собой сумму неполученных доходов, то есть упущенную выгоду, которую банк получил бы при исполнении кредитного договора в пределах установленного в нем срока. Между тем банк, осуществляющий профессиональную деятельность на финансовом рынке, получив досрочно сумму кредита, имеет возможность разместить эти денежные средства на условиях возвратности, срочности и платности и на рыночных условиях другому заемщику. При таких обстоятельствах взыскание с заемщика причитающихся процентов за период, в течение которого заемщик уже не пользуется денежными средствами вследствие их возврата (и эти денежные средства могут быть размещены в виде предоставления кредита иному лицу на рыночных условиях), влечет неосновательное обогащение банка. Следуя этой логике, Постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 30.10.2012 г. по делу № А40-102819/2011 защитило права заемщика, отказав кредитору во взыскании суммы процентов.

Права заемщика по кредитному договору при досрочном истребовании банком суммы кредита могут быть защищены путем инициирования следующих видов исков (в зависимости от фактических обстоятельств) или заявления возражений в рамках иска, предъявленного банком:

(i)      иск заемщика о признании недействительными требования банка о досрочном возврате кредита(оспаривание односторонней сделки-требования);

(ii)     иск заемщика о взыскании с банка необоснованно списанных с его расчетного счета денежных средств в счет досрочного возврата кредита(в этом случае заемщик имеет реальную возможность также взыскать с банка проценты за пользование чужими денежными средствами и убытки);

(iii)    заемщик может возражать против иска банка о досрочном взыскании кредита, приводя доводы о необоснованности требования о досрочном возврате. Для усиления правовой позиции заемщик также может предъявить встречный иск о признании требования банка о досрочном возврате кредита недействительным.

1.4. Споры по договорам поручительства

Поручительство является, возможно, самым распространенным способом обеспечения исполнения обязательства. Оно часто используется банками с целью обеспечения обязательств заемщика по возврату полученного кредита. При нарушении основного обязательства (например, невозврат кредита в срок) кредитор чаще всего предъявляет иски о взыскании долга как к должнику, так и к поручителю.

В ходе рассмотрения споров о солидарном взыскании суммы выданного кредита с заемщика и поручителя нередко спорными являются обстоятельства соблюдения кредитором срока для предъявления требований к поручителю и объем ответственности поручителя.

Возможность предъявления кредитором требований к поручителю определяется действующим законодательством в зависимости от срока действия поручительства. В соответствии с пунктом 4 статьи 367 ГК РФ поручительство прекращается по истечении указанного в договоре срока, на который оно дано[10]. Если такой срок не установлен, оно прекращается, если в течение года со дня наступления срока исполнения, обеспеченного поручительством обязательства, кредитор не предъявит иска к поручителю.

Как правило, кредитные договоры содержат в части срока, на который выдается поручительство, формулировку «до фактического исполнения обязательств заемщиком», что очевидно является частным случаем неопределенного срока. В этом случае кредитору необходимо предъявить иск к поручителю в течение года со дня, когда кредитор узнал о нарушении своего права. Таким днем признается день первой просрочки исполнения обязательства (если обязательство исполняется заемщиком периодическими платежами).

При этом права кредитора в части соблюдения такого срока защищаются добросовестностью его действий, направленных на защиту своего нарушенного права. Так, если кредитором установленный законом срок для предъявления требований к поручителю был пропущен в связи с неопределенностью в подведомственности спора (спор который рассматривался долгое время и был разрешен не в пользу кредитора), то кредитор считается действовавшим добросовестно, поскольку своими активными действиями пытался получить причитающиеся ему денежные средства[11].

Относительно объема ответственности поручителя правоприменительная практика в Российской Федерации в настоящее время исходит из широкого толкования положений статьи 367 ГК РФ:

• Так, при изменении объема основного обязательства поручительство сохраняется на первоначальных условиях обеспеченного обязательства. Само по себе изменение основного обязательства[12] (в случае увеличения суммы долга должника перед кредитором, размера процентов по денежному обязательству) не ухудшает положение поручителя[13]. Изменение срока исполнения основного обязательства также признается судами обстоятельством, ухудшающим положение заемщика, а потому срок поручительства не изменяется вместе со сроком исполнения основного обязательства[14].

• Кроме того, следует отметить и тенденцию к привлечению поручителей к самостоятельной ответственности за неисполнение требований, предъявленных им кредитором по основному обязательству. В этом случае поручитель рискует выплатить и сумму неустойки, предусмотренную договором поручительства в качестве исключительной меры ответственности самого поручителя.

Поручитель, который считает предъявленные к нему требования необоснованными, зачастую имеет в своем распоряжении следующие средства правовой защиты:

(i)      встречный иск о признании поручительства прекращенным в связи с истечением срока его действия;

(ii)     возражения против заявленных требований с целью ограничения объема ответственности первоначальными условиями договора.

II. Споры на финансовом рынке

2.1. Взыскание убытков с управляющей компании

Текущая ситуация на финансовых рынках с высокой долей вероятности приведет к росту количества судебных споров о взыскании с управляющих компаний убытков, связанных с ненадлежащим исполнением обязательств доверительным управляющим при управлении активами клиента. Убытки могут быть обусловлены множеством факторов:

(i)    снижением стоимости ценных бумаг ряда эмитентов, в том числе работающих на рынках энергоносителей, в которые доверительные управляющие активно инвестировали денежные средства своих клиентов.

(ii)   резким колебанием курсов иностранных валют по отношению к российскому рублю.

Статья 1022 ГК РФ предусматривает возможность взыскания с доверительного управляющего как реального ущерба, так и упущенной выгоды в случае, если доверительный управляющий «не проявил должной заботливости об интересах выгодоприобретателя или учредителя управления».

Подобная формулировка представляется весьма размытой, поскольку законодателем не уточняется, что именно представляет собой «должная заботливость» управляющего об интересах своего клиента.

На практике под непроявлением должной заботливости об интересах клиента судами подразумевается нарушение управляющим условий договора доверительного управления и/или норм законодательства, устанавливающих требования для доверительного управления имуществом отдельных видов учредителей управления (например, негосударственных пенсионных фондов).

Пример:

В недавно рассмотренном арбитражными судами Московского региона деле, которое сопровождали адвокаты VEGAS LEX, суды взыскали с управляющей компании убытки в виде реального ущерба и упущенной выгоды.

В указанном деле управляющей компанией было допущено нарушение, связанное с не приведением структуры инвестиционного портфеля НПФ в соответствие с инвестиционной декларацией, являющейся неотъемлемой частью договора. Иными словами, управляющая компания не исполнила своего обязательства продать акции одних эмитентов и приобрести на вырученные денежные средства ценные бумаги других компаний. Между тем, ценные бумаги, которые управляющая компания была обязана продать, но сохранила в составе активов фонда, потеряли в стоимости, тогда как акции, которые могли были быть приобретены, напротив, подорожали.

Таким образом, у фонда возник реальный ущерб, связанный с потерей стоимости инвестиций, а также упущенная выгода, поскольку если бы управляющая компания исполнила условия договора должным образом, то стоимость имущества НПФ должна была бы возрасти.

Дело примечательно тем, что, вынося решение о взыскании упущенной выгоды в пользу НПФ, суд сослался на установленный принцип, согласно которому объективная сложность доказывания размера убытков не может снижать уровень правовой защищенности участников правоотношений[15].

Несмотря на однозначность формулировок законодательства, успешное взыскание упущенной выгоды в российских судах происходит довольно редко в силу того, что доказать точный размер упущенной выгоды невозможно в большинстве случаев.

Как указано Президиумом ВАС РФ, суд не вправе отказать в иске о взыскании убытков лишь на том основании, что их размер нельзя установить доподлинно. В подобном случае суд должен самостоятельно определить сумму убытков исходя из принципов справедливости и соразмерности ответственности.

Взыскивая упущенную выгоду в пользу НПФ, суд принял во внимание финансовые показатели других управляющих компаний, которые работали с фондом на аналогичных условиях.

Подводя итоги вышеизложенного, следует отметить, что права учредителя управления, который считает, что из-за действий управляющей компании он потерял часть своих активов или недополучил тот доход, который управляющий мог бы получить, если бы действовал в соответствии с договором и проявлял должную заботливость об интересах учредителя управления, могут быть эффективно защищены путем предъявления следующих исков:

(i)      иск о взыскании реального ущерба, выразившегося в виде уменьшения стоимости активов в управлении;

(ii)     иск о взыскании упущенной выгоды. При этом упущенная выгода может быть рассчитана, в том числе, на основании показателей доходности по инвестиционному портфелю других управляющих компаний.

2.2. Споры, связанные с доверительным управлением пенсионными резервами

В соответствии с действующим законодательством негосударственные пенсионные фонды могут инвестировать денежные средства как самостоятельно, так и через управляющие компании. Объекты самостоятельного инвестирования ограничены для фондов, поэтому зачастую фонды размещают средства пенсионных резервов через управляющие компании.

Размещение средств осуществляется на основании договора доверительного управления, основные условия которого регулируются как общими нормами ГК РФ, так и специальными нормативно-правовыми актами о негосударственных пенсионных фондах.

Наибольшее количество споров в сфере доверительного управления средствами пенсионных резервов возникает при возврате данных средств из управления.

По общему правилу, закрепленному в ГК РФ, при прекращении договора доверительного управления имущество, находящееся в доверительном управлении, передается учредителю управления, если договором не предусмотрено иное.

Ранее законодательство о негосударственных пенсионных фондах закрепляло обязательство управляющей компании обеспечить возврат средств пенсионных резервов, переданных в доверительное управление.

Таким образом, в отношении договоров доверительного управления средствами пенсионных резервов законодательством было установлено обязательство управляющей компании при прекращении доверительного управления возвратить средства пенсионных резервов в размере не меньшем, чем было ей передано пенсионным фондом (принцип сохранности).

Пример:

В рамках дела № А40-63656/11 адвокатами VEGAS LEX удалось взыскать в пользу негосударственного пенсионного фонда рекордную сумму задолженности по возврату средств пенсионных резервов из доверительного управления в размере 1 995 923 476,80 руб.

Позиция управляющей компании в указанном деле строилась на том, что формально обязательство возвратить средства пенсионных резервов из доверительного управления были ей исполнены полностью. Все, что находилось в доверительном управлении на момент прекращения договора доверительного управления было возвращено, а балансовая стоимость активов, большая часть из которых составляла неликвидные ценные бумаги, превышала сумму переданных в управление активов.

Однако представители фонда смогли доказать, что размещение средств пенсионных резервов в облигации неплатежеспособных эмитентов не может отвечать принципу обеспечения сохранности указанных средств, закрепленному законодательством, и не может обеспечить возврат данных средств пенсионному фонду, что является нарушением обязательства по возврату, предусмотренного договором доверительного управления.

На основании проведенной по делу оценочной экспертизы суд взыскал с управляющей компании разницу между балансовой и рыночной стоимостью ценных бумаг на момент их возвращения из доверительного управления, что стало значимым прецедентом на рынке доверительного управления.

В настоящее время действует иная редакция статьи 25 Закона о негосударственных пенсионных фондах: управляющая компания должна способами, предусмотренными гражданским законодательством Российской Федерации, обеспечить надлежащее управление переданными ей фондом средствами пенсионных резервов по договорам доверительного управления.

Понятие «надлежащего управления» в законе не раскрывается, как и закрепленное в ГК РФ обязательство управляющего проявлять «должную заботливость об интересах выгодоприобретателя или учредителя управления».

Представляется, что указанные понятия корреспондируют общему принципу добросовестности, который в каждом конкретном споре относится больше к усмотрению суда, нежели к заранее установленным сторонами пределам осуществления гражданских прав и обязанностей.

В такой ситуации решение в рамках конкретного спора вопроса о том, было ли управление надлежащим, будет зависеть как от содержания договора доверительного управления, так и от фактических обстоятельств такого управления.

Стороны договора доверительного управления вправе самостоятельно определить какое имущество и в каком объеме подлежит возврату при прекращении договора, а также порядок возврата и оценки такого имущества.

Толкование указанных условий имеет особое значение в случаях, когда в доверительное управление передается одно имущество, например, денежные средства, а возвращаются ценные бумаги, чья стоимость может оспариваться сторонами.

Необходимо отметить, что ранее накопленная судами практика по доверительному управлению средствами пенсионных резервов сохранит, по нашему мнению, свою актуальность, в том числе и по вопросу оценки надлежащего исполнения обязательства по возврату средств из доверительного управления.

III. Корпоративные споры

3.1. Взыскание убытков с наемного менеджмента (генерального директора)

Единоличные органы управления юридического лица, а также иные лица в менеджменте организации, по своей правовой природе являются лицами, которые должны отвечать наивысшим квалификационным требованиям и обладают широким кругом полномочий. Вместе с тем нередки примеры злоупотребления такими лицами своими полномочиями и причинения тем самым убытков юридическому лицу.

Мерой гражданско-правовой ответственности нарушителя в данном случае может являться требование о возмещении убытков юридическому лицу. Такой вид ответственности прямо предусмотрен нормами российского законодательства[16].

Следует отметить, что такая категория споров подведомственна арбитражным судам РФ[17].

Первым основанием для предъявления иска о взыскании убытков является причинение ущерба представляемому юридическому лицу.

Само по себе наступление негативных экономических последствий для общества при этом не является основанием для привлечения к ответственности единоличного исполнительного органа, поскольку негативные последствия возможны при осуществлении обычной предпринимательской деятельности и являются ее неотъемлемой частью. В этом случае суд оценивает не экономическую составляющую совершенных сделок, а их направленность на нарушение прав юридического лица.

Вместе с тем, например, отчуждение имущества общества по заниженной цене может служить основанием для привлечения единоличного исполнительного органа к ответственности в виде взыскания причиненных убытков, если суд установит, что такое отчуждение совершено с целью имущественной выгоды: личной или иных лиц, а также со злоупотреблением полномочиями. При этом участие единоличного исполнительного органа в составе акционеров контрагента по такой сделке также является подтверждением заинтересованности в совершаемой сделке привлекаемого к гражданско-правовой ответственности лица.

Сама категория недобросовестных действий единоличного исполнительного органа получила широкое толкование в Постановлении Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 06.05.2012 по делу № А56-1486/2010. В частности, судом указано, что генеральный директор, будучи лицом, которому акционеры доверили руководство текущей деятельностью общества, должен совершать действия, ожидаемые в аналогичной ситуации при аналогичных обстоятельствах от хорошего руководителя.

Суд указал, что от генерального директора общества участники вправе ожидать поведения разумно-внимательного лица и повышенного контроля за всеми условиями заключаемых сделок. Под таким поведением подразумевается совершение определенных действий (например, раскрытие акционерам информации об условиях сделок и пр.).

При этом фактически судом был сделан вывод о наличии презумпции недобросовестности действий единоличного исполнительного органа при наличии даже потенциального конфликта интересов и совершении взаимосвязанных сделок по отчуждению имущества.

Если совершенная сделка была одобрена уполномоченным органом общества, то взыскание убытков с единоличного исполнительного органа может оказаться затруднительным – в настоящее время отсутствует единая судебная практика по данному вопросу, суды занимают противоположные точки зрения.

Вторым основанием для предъявления иска к единоличному исполнительному органу о взыскании убытков является совершение им административного правонарушения, в качестве ответственности, за совершение которого юридическим лицом был уплачен административный штраф.

В этом случае сумму убытков составит уплаченный обществом штраф. В предмет доказывания по таким спорам входит неправомерность действий единоличного исполнительного органа и причинно-следственная связь между его действиями и привлечением общества к административной ответственности.

Вместе с требованием о взыскании убытков с единоличного исполнительного органа истец может заявить и требование о признании недействительной совершенной сделки и применении последствий ее недействительности.

Необходимо отметить, что само по себе взыскание с единоличного исполнительного органа убытков, причиненных юридическому лицу, не означает признания заключенной сделки недействительной.

Вместе с тем заявление требования о признании сделки недействительной зачастую необходимо для восстановления нарушенных прав общества.

Взыскиваемые с единоличного исполнительного органа убытки подлежат взысканию в пользу общества, а не его участников.

Размер взыскиваемых убытков определяется судом в каждом случае индивидуально, но общие правила заключаются в применении либо рыночной цены товаров, либо средних значений числовых показателей, применявшихся при рассмотрении дела (размер заработной платы незаконно уволенных сотрудников и пр.), а также с учетом принципа соразмерности и справедливости ответственности. Невозможность определить размер убытков с разумной степенью достоверности не может являться основанием для отказа в удовлетворении исковых требований.

3.2. Возврат выведенных активов и оспаривание сделок

Одним из способов защиты юридическим лицом своих прав, нарушенных неправомерными действиями его единоличного исполнительного органа, является возможность оспаривания совершенных им сделок по отчуждению имущества, уменьшению его активов[18].

Первым примером исков об оспаривании сделок, совершенных единоличным исполнительным органом, являются иски, связанные с ограничением полномочий или отсутствием полномочий у генерального директора.

При этом в новой редакции Гражданского кодекса РФ содержится указание на возможность ограничения полномочий исполнительного органа внутренними нормативными актами организации. По аналогии с названной нормой представляется возможным ограничение полномочий единоличного исполнительного органа и в заключенном с ним трудовом договоре.

К этой категории исков следует отнести и оспаривание сделок, совершенных генеральным директором, чье избрание было признано незаконным. В этом случае возможно оспаривание лишь таких сделок, которые были совершены после принятия решения суда о признании незаконным избрания исполнительного органа. В данном случае судами защищаются стабильность гражданского оборота и интересы контрагента, который не знал (если не будет доказано обратное) о порочности избрания единоличного исполнительного органа.

Второй категорией являются иски об оспаривании сделок, совершенных единоличным исполнительным органом, на основании статей 10 и 168 ГК РФ.

Одним из обязательных элементов, входящих в предмет доказывания по данной категории споров, является направленность действий единоличного исполнительного органа на причинение вреда юридическому лицу. Оспариваемые сделки должны либо приводить к отчуждению активов общества (при этом обязательно неравноценное встречное представление по сделке), либо сделка должна явно выделяться из обычной хозяйственной деятельности общества. Например, комплексное отчуждение основных активов общества по заниженной цене может свидетельствовать о неправомерных действиях лица, совершившего такие сделки.

Заявителю необходимо доказать наличие сговора между единоличным исполнительным органом и контрагентом по оспариваемой сделке.

При применении последствий недействительности сделки заявителю следует обратить внимание, что новая редакция Гражданского кодекса РФ предусматривает недействительность решения общего собрания участников с момента его принятия, а потому сделки, совершенные после такого решения, но до принятия решения судом, также будут признаны недействительными. Впрочем, указанное положение распространяется только на правоотношения, возникшие после 01.09.2013.

Третья категория исков – иски об оспаривании сделок, совершенных с нарушением требований законодательства об одобрении крупных сделок и сделок с заинтересованностью.

Злонамеренность действий единоличного исполнительного органа в этом случае выражается в умышленном сокрытии от участников общества совершаемой сделки. При этом контрагент не обязан знать о необходимости соблюдения порядка одобрения такой сделки.

Порядок оспаривания сделок, совершенных без надлежащего одобрения, является общим для всех сделок и многократно применялся в судебной практике.

Таким образом, для оспаривания сделки, заключенной единоличным исполнительным органом юридического лица, заявителю необходимо представить комплекс доказательств, которые будут убедительно свидетельствовать о том, что такая сделка привела к уменьшению активов организации и явно не является обычной хозяйственной деятельностью общества, а встречное предоставление является явно несоразмерным. Заявителю в ряде случаев также надлежит доказать осведомленность контрагента по сделке о незаконности действий единоличного исполнительного органа.

В качестве примера искового заявления, в котором заявитель успешно использовал сразу несколько доводов для оспаривания сделок по выводу активов, является дело № А40-89375/2011, рассмотренное судами трех инстанций.

При оспаривании заключенной сделки заинтересованным лицом может признаваться крупнейший участник общества, поскольку его права и законные интересы напрямую связаны с заключенной сделкой.

IV. Споры, связанные с изменением курсов иностранных валют

Резкое падение курса российского рубля по отношению к основным иностранным валютам во второй половине 2014 – первой половине 2015 гг. существенно повлияло на экономику многих бизнес-проектов на территории России и стало причиной довольно большого числа споров.

В российской предпринимательской практике довольно часто встречаются договоры между двумя резидентами с условием о цене, выраженной в иностранной валюте. При этом платежи по таким договорам осуществляются в рублях по курсу иностранной валюты, установленному Центральным Банком России. Такая практика довольно широко распространена применительно к долгосрочным договорам аренды коммерческой недвижимости и некоторым другим договорам.

Российское законодательство прямо предусматривает возможность согласования цены договора в иностранной валюте при условии, что цена подлежит оплате в рублях (ст. 317 ГК РФ). В этом случае подлежащая оплате в рублях сумма определяется по официальному курсу соответствующей валюты (курс ЦБ РФ) на день платежа. При этом стороны договора могут согласовать любой иной курс иностранной валюты или порядок его определения.

В последние годы курс российского рубля по отношению к основным иностранным валютам оставался относительно стабильным, вследствие чего согласование цены в иностранной валюте редко становилось предметом разногласий предпринимателей.

В свете последних событий ожидается значительное количество споров, вызванных стремлением предпринимателей-должников изменить условия валютных договоров: уменьшить цену договора, зафиксировать курс иностранной валюты на определенную дату либо выразить денежное обязательство в рублях. Им будут противостоять кредиторы, желающие сохранить status quo в отношениях. Не исключены и обратные ситуации, когда кредиторы по рублевым обязательствам будут пытаться добиться изменения условия о цене («привязки» цены к курсу иностранной валюты), если их бизнес связан с импортом иностранных товаров, закупкой иностранного оборудования или оплатой услуг зарубежных компаний.

Гражданский кодекс предусматривает возможность расторгнуть или изменить договор в случае существенного изменения обстоятельств. Обстоятельства являются существенно изменившимися тогда, когда сторона договора объективно не могла предвидеть такого изменения, а если бы предвидела, то не согласилась бы на содержащиеся в договоре условия либо не заключала договор вовсе (статья 451 ГК РФ).

Сложившаяся в России судебная практика в большинстве случаев не допускает возможности изменения условий / расторжения договора по причине колебаний курсов валют, инфляционных потерь или кризисного состояния экономики.

Пример:

Вместе с тем, в судебной практике встречаются единичные примеры, в которых суды расторгали договоры, цена в которых была согласованна в иностранной валюте, в связи с существенным увеличением курса иностранной валюты. Так, в одном из дел арбитражные суды Московского округа расторгли договор на основании ст. 451 ГК РФ в связи с резким увеличением курса доллара США во время финансового кризиса 1998 года Постановление Федерального арбитражного суда Московского округа № КГ-А40 / 3612‑99.

Таким образом, иск об изменении / расторжении договора в связи резким увеличением курса иностранной валюты на сегодняшний день не имеет больших перспектив. Шансы на успех такого иска вместе с тем могут быть выше применительно к долгосрочным договорам, которые предполагают исполнение на протяжении длительного периода времени (долгосрочные договоры аренды, поставки и т.п.).

В заключение необходимо заметить, что наличие в договоре определенных условий (оговорок) может стать решающим фактором при решении вопроса о возможности расторжения/изменения договора в связи с резким увеличением курса иностранной валюты. Некоторые договоры содержат так называемые renegotiation clauses – условия, которые устанавливают обязательства сторон договориться об изменении условий договора при изменении экономической ситуации / курсов валют. Само по себе условие договора о том, что цена может быть изменена в связи с изменениями в экономике не наделяет правом заинтересованную сторону требовать ее изменения в суде[19]. Однако в некоторых договорах renegotiation clauses предусматривают право стороны на отказ от договора в случае недостижения соглашения по изменению условий договора при наступлении определенных обстоятельств, либо содержат механизм определения нового условия договора (определение рыночной цены на основании отчета независимого оценщика).

V. Споры по договорам аренды

В условиях экономического спада особую актуальность приобретают споры, связанные с досрочным расторжением договора аренды.

Споры могут возникать в связи с резким ростом курса иностранной валюты, в которой номинирована арендная плата по договору. В такой ситуации применимы общие подходы к договорам, цена в которых номинирована в иностранной валюте (см. выше раздел «Споры, связанные с изменением курсов иностранных валют»).

Нередко основанием для предъявления требований о расторжении договора аренды служит внесение арендных платежей в установленные сроки, но в меньшем размере, чем это предусмотрено договором. Такие требования арендодателя не соответствуют положениям закона, поскольку исключительно невнесение арендных платежей в установленный срок может являться основанием для расторжения договора по инициативе арендодателя (статья 619 ГК РФ).

Ухудшение финансового состояния может коснуться не только арендатора, но и самого арендодателя. Судебной практике известны примеры обращения арендодателей к арендаторам с требованием о расторжении договора аренды в связи с ухудшением их собственного финансового состояния, что, по мнению арендодателя, является существенным изменением обстоятельств. Но такие доводы отвергаются судами, а требования остаются без удовлетворения.

В случае если договор аренды предусматривает право на односторонний отказ от договора, при условии предупреждения другой стороны за определенный период времени, то при направлении соответствующего отказа в установленном договором порядке, договор считается расторгнутым. Некоторые договоры аренды предусматривают право потребовать досрочного расторжения договора при наступлении определенных в договоре обстоятельств, а не право на односторонний отказ. В этом случае для реализации права требования досрочного расторжения договора необходимо обращаться в суд с иском о досрочном расторжении договора. В такой ситуации договор будет считаться расторгнутым с момента вступления в законную силу решения суда о расторжении договора аренды.

Необходимо также отметить общее условие о том, что просрочка кредитора исключает ответственность должника в правоотношениях из договора аренды за несвоевременный возврат арендуемого имущества. Уклонение арендодателя от приемки имущества, которое ему стремится возвратить арендатор, является основанием для отказа в удовлетворении требований о взыскании с арендатора арендной платы за срок фактического пользования арендованным имуществом за пределами срока действия самого договора. Наиболее частыми примерами таких действий могут служить действия арендодателей по договорам об аренде железнодорожных вагонов. Отсутствие указаний конкретной станции для приемки вагонов является одним из частных примеров общих случаев просрочки кредитора.

VI. Споры о приведении в исполнение в России решений иностранных судов и международных арбитражей

Многие договоры с иностранными контрагентами содержат оговорку о разрешении споров в международном коммерческом арбитраже, либо в иностранном суде. Само по себе решение иностранного суда или международного коммерческого арбитража не имеет юридической силы в России и не может быть принудительно исполнено вне процедуры признания и приведения в исполнение данного решения.

Решения международных коммерческих арбитражей и иностранные судебные решения, вынесенные по спорам в сфере предпринимательской деятельности, признаются и приводятся в исполнение на территории России арбитражными судами. Судебная практика по такой категории дел благоприятна для заявителей, требующих признания соответствующих решений в России.

Процедуры признания и приведения в исполнение решения иностранного государственного суда и решения международного коммерческого арбитража в целом являются схожими. Тем не менее между ними существует ряд немаловажных отличий.

6.1. Признание и приведение в исполнение решений иностранных судов

Правовые основания для признания

Согласно ст. 241 АПК РФ для признания и приведения в исполнение на территории России решения иностранного суда необходимо наличие международного договора между Россией и соответствующим иностранным государством, который бы предусматривал взаимное признание решений государственных судов. На практике суды признают и приводят в исполнение в России решения иностранных судов и в отсутствие такого международного договора на основании принципов взаимности и международной вежливости. Именно на основании указанных принципов российские арбитражные суды приводят в исполнение на территории России решения английских судов и судов Британских Виргинских островов ( (BVI).

Извещение ответчика о судебном разбирательстве за рубежом

Надлежащее извещение ответчика(ов) о судебном разбирательстве в иностранном суде является необходимым условием для признания решения иностранного суда на территории России. В настоящее время судебная практика предъявляет довольно жесткие требования к извещению российской стороны спора о судебном разбирательстве в иностранном суде. Арбитражные суды исходят из того, что такое извещение возможно исключительно через механизм, предусмотренный в Гаагской конвенции 1965 года «О вручении за границей судебных и внесудебных документов по гражданским или торговым делам».

Пример:

Вместе с тем в недавно рассмотренном деле было приведено в исполнение на территории России решение английского суда, несмотря на то что российский ответчик не был извещен в порядке, предусмотренном Гаагской конвенцией 1965 года (дело № А07-16859/2013). В этом деле английский суд предпринимал попытки извещения российской компании через механизм, предусмотренный Гаагской конвенцией 1965 года, но документы так и не были вручены (российская сторона вернула документы с указанием на невозможность исполнения поручения). В результате английский суд разрешил истцу в английском деле вручить документы ответчику за пределами английской юрисдикции (на территории России).

Кроме того, возможна ситуация, когда извещение ответчика об иностранном судебном разбирательстве происходит не на территории России, а за рубежом. В этом случае извещение зачастую может быть осуществлено способом отличным от механизма, прямо предусмотренного в Гаагской конвенции 1965 года. Так, в недавно рассмотренном арбитражными судами деле, которое сопровождали адвокаты VEGASLEX, на территории России было приведено в исполнение решение английского суда, о котором ответчик (гражданин США, имеющий вид на жительство в России и проживающий на территории России) был извещен на территории США. При этом доводы ответчика о том, что его должны были известить на территории России по правилам, предусмотренным Гаагской конвенцией 1965 года, были признаны судом необоснованными. Суд посчитал, что извещение соответствовало нормам английского права и права штата Нью-Йорк, и в этой связи являлось надлежащим.

6.2. Признание и приведение в исполнение решений международных арбитражей

Правовые основания для признания

Решения международных коммерческих арбитражей могут быть приведены в исполнение на территории России на основании Нью-Йоркской Конвенции 1958 года (Конвенции ООН О признании и приведении в исполнение иностранных арбитражных решений).

На сегодняшний день около 150 государств являются участницами Нью-Йоркской Конвенции 1958 года. Указанная конвенция прямо предусматривает обязанность государства признать и привести в исполнение решение международного арбитража и содержит закрытый перечень оснований, по которым может быть отказано в соответствующем заявлении. Кроме того, то обстоятельство, что суд какого-либо иностранного государства отказал в приведении в исполнение решения международного арбитража или принял решение об отмене решения международного арбитража, не означает принципиальной невозможности признания и приведения в исполнение такого решения арбитража на территории России.

Извещение ответчика о разбирательстве в международном арбитраже

Надлежащее извещение ответчика(ов) о разбирательстве в международном арбитраже также является необходимым условием для признания решения международного арбитража на территории России. Вместе с тем Гаагская конвенция 1965 года не подлежит применению к извещению о разбирательстве в арбитраже. Практика российских арбитражных судов довольно либеральна в вопросах извещения о разбирательстве в арбитраже.

Пример:

Так, Президиум ВАС РФ не согласился с нижестоящими судами, отказавшими в признании и приведении в исполнение решения Лондонского международного арбитражного суда (LCIA) на том основании, что об арбитражном разбирательстве был уведомлен не сам участник процесса (региональная компания), а его материнская компания, находящаяся в г. Москве[20]. Президиум ВАС РФ пришел к выводу, что направление LCIA сообщений об арбитражном разбирательстве директору по правовым вопросам материнской компании участника процесса является надлежащим уведомлением, поскольку полномочия данного лица представлять интересы дочернего общества явствовали из обстановки (ст. 182 ГК РФ). На данном основании Президиум ВАС РФ отменил судебные акты нижестоящих инстанций, решение LCIA было признано и приведено в исполнение в Российской Федерации.

[1]              Настоящая публикация носит исключительно информационный характер и не является письменной консультацией по правовым вопросам. При принятии решений в отношении конкретного спора необходимо обратиться за юридической помощью. Фирма VEGAS LEX не несет никакой ответственности за применение всех или отдельных рекомендаций, изложенных в настоящей редакции.

[2]              Федеральный закон от 05.04.2013 № 44-ФЗ «О контрактной системе в сфере закупок товаров, работ, услуг для обеспечения государственных и муниципальных нужд».

[3]              Федеральный закон от 18.07.2011 № 223-ФЗ «О закупках товаров, работ, услуг отдельными видами юридических лиц».

[4]              Постановление № 6040/12 от 02.10.2012.

[5]              Статья 29 «Федеральный закон от 02.12.1990 № 395-1 «О банках и банковской деятельности».

[6]              Определение Конституционного Суда Российской Федерации от 29.01.2009 № 190.

[7]              Указанное следует из п. 2 Информационного письма ВАС РФ от 26.01.1994 № ОЩ-7/ОП-48 «Обзор практики рассмотрения споров, связанных с исполнением, изменением и расторжением кредитных договоров», на который ссылаются арбитражные суды при рассмотрении споров предпринимателей с банками (определение ВАС РФ от 05.03.2012 № ВАС-2041/12, постановление ФАС МО от 26.01.2012 по делу № А40-26982/11-47-236).

[8]             Пункт 3 Информационного письма Президиума ВАС РФ от 13.09.2011 № 147 «Обзор судебной практики разрешения споров, связанных с применением положений Гражданского кодекса Российской Федерации о кредитном договоре».

[9]              Пункт 8 Информационного письма Президиума ВАС РФ от 13.09.2011 № 147.

[10]             Разъяснения, изложенные в пункте 33 Постановления Пленума ВАС РФ от 12.07.2012 № 42 «О некоторых вопросах разрешения споров, связанных с поручительством».

[11]             Постановление Президиума ВАС РФ от 22.10.2013 № 5737/13.

[12]             Пункт 16 Постановления Пленума ВАС РФ от 12.07.2012 № 42 «О некоторых вопросах разрешения споров, связанных с поручительством».

[13]             Постановление Федерального арбитражного суда Центрального округа от 03.02.2014 по делу № А23-1080/2013.

[14]             Постановление Федерального арбитражного суда Северо-Западного округа от 23.06.2014 по делу № А13-9553/2013.

[15]             Постановление Президиума ВАС РФ от 06.09.2011 № 2929/11, постановление Президиума ВАС РФ от 16.04.2013 № 1745/12, пункт 6 постановления Пленума ВАС РФ от 30.07.2013 № 62 «О некоторых вопросах возмещения убытков лицами, входящими в состав органов юридического лица».

[16]             Статья 53.1 ГК РФ, статья 71 от 26.12.1995 № 208-ФЗ «Об акционерных обществах», статья 44 от 08.02.1998 № 14-ФЗ «Об обществах с ограниченной ответственностью».

[17]             Статья 225.1 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

[18]             Статьи 174, 181.4, 183 ГК РФ.

[19]             Постановление Президиума ВАС РФ от 13.04.2010 № 1074/10.

[20]             Постановление Президиума ВАС РФ от 24.06.2014 № 1332/14.