Analytics Publications

Власти спешно переписывают законы о банкротстве. Иначе половина российских компаний будет продана с молотка

Если бы руководители госкорпорации «Ростехнологии» знали, что будет кризис, то не стали бы собирать под свое крыло столько предприятий, недавно жаловался в интервью «Ведомостям» глава госкорпорации Сергей Чемезов. У «Ростехнологий» 450 компаний, и более 30% из них - почти банкроты. «Не могу назвать даже 2–3 абсолютно здоровых предприятия. Практически все в очень плохом состоянии», - говорил Чемезов.

Одна из таких компаний, принадлежащих «Ростехнологиям», - Волгоградский металлургический завод «Красный Октябрь». Поставщики требуют признать его банкротом - завод задолжал почти 40 млн рублей за поставки лома. Менеджмент «Красного Октября» не виноват: предприятие - всего лишь звено в цепочке поставщиков АвтоВАЗа, который также не расплачивается по контрактам. И таких случаев тысячи.

Юрист адвокатской фирмы «Вегас-Лекс» Юрий Свистунов говорит, что в 2008 году в Московский арбитражный суд поступило более 1400 заявлений о банкротстве. А за первый квартал этого года - даже больше, чем за весь прошлый год. У банкротов два пути. Первый - распродать активы, погасить долги и продолжать бизнес, потеряв большую часть имущества. Это называется финансовое оздоровление. Второй путь - полная распродажа активов и фактическая ликвидация компании.

В Минэкономразвития говорят, что за последние семь лет было около 30 000 дел о банкротстве, и только 20 компаний прошли процедуру оздоровления. В основном российские предприятия-банкроты предпочитают самоликвидироваться.

Это проблема: часто банкротство используют не для того, чтобы отдать долг, а чтобы вывести активы из умирающей компании. «Директор крадет все что можно, а потом банкротит труп», - говорит глава думского комитета по собственности Виктор Плескачевский.

Так что все были согласны, что действующая процедура банкротства никуда не годится, но изменить ее не получалось в течение многих лет. Теперь ситуация обострилась: предприниматели все меньше думают, как восстановить бизнес, и все больше - как компенсировать часть убытков, банки отчаялись вернуть кредиты, местные власти не могут сохранить рабочие места, а граждане, потерявшие работу и сбережения, требуют признать, что они тоже банкроты. Власти принялись спешно переписывать законодательство - так, чтобы банкротство предприятий и физических лиц стало более цивилизованным институтом и отвечало своей главной задаче.

КРЕДИТ НА БАНКРОТСТВО

По закону, банкротом сегодня можно признать любое юридическое лицо, которое задолжало более 100 000 рублей и не платит по обязательствам уже три месяца. Этим критериям сейчас отвечает едва ли не любая компания - сегодня все должны всем. Это значит, что заинтересованные лица - конкуренты, рейдеры или задолжавшие владельцы бизнеса - могут по формальным признакам банкротить любое предприятие, слегка приболевшее или вообще здоровое.

В феврале на действующий закон пожаловался глава «Базового элемента» Олег Дерипаска. Он выступал на Госсовете в Иркутске. Тот факт, что предприятие не может платить по долгам сегодня, не значит, что оно не сможет сделать это осенью, убеждал Дерипаска. А потом выступил президент Дмитрий Медведев. «Если мы видим, что законодательство может использоваться, чтобы угробить кого-то, мы должны это законодательство менять», - заявил он и дал указание Минэкономразвития разработать поправки в закон.

Министерство закончило работу к концу мая, и сейчас поправки согласовываются в других ведомствах. Речь идет о ряде смягчающих норм. Чиновники хотят ввести мораторий на взыскание задолженности по банковским кредитам. Предприятие-банкрот сможет заморозить платежи на 4–7 месяцев, но будет обязано постоянно информировать кредиторов о своем финансовом состоянии. Другие поправки делают более быстрой процедуру финансового оздоровления.

Наталье Савицкой, руководителю производящего одежду в Архангельской области ООО «ТКС», такие поправки вряд ли помогут. Ее фирма в предбанкротном состоянии - объем производства упал в 10 раз, а долги растут. Моратория по выплатам банкам недостаточно, говорит Савицкая. Нужны другие механизмы. Например, специальный кредит для предприятий, которые находятся в состоянии банкротства. На Западе такая схема называется Debtor-in-Possession (должник во владении): банк выручает полубанкрота деньгами и получает эксклюзивное право взыскать долг с компании раньше других его кредиторов.

Такой кредит на прошлой неделе получила американская корпорация General Motors. GM - банкрот и не может платить по счетам. Получив $30 млрд от правительства США, автоконцерн может не останавливать производство и сохранить рабочие места. Наталья Савицкая и тысячи других российских предпринимателей получить такой кредит пока не могут.

Многие принятые во всем мире схемы финансового оздоровления Минэкономразвития просто проигнорировало, и в целом законопроект получился беззубым, говорят юристы. Но это не беда, считают они, закон можно поправить во время второго чтения. Например, компаниям могут позволить начинать оздоровление без банковской гарантии - то есть без поручителя. Сейчас «гарантийное письмо» от банка - обязательное условие для начала процедуры оздоровления. А никто в здравом уме такие гарантии банкроту не даст.

Возможны и другие нововведения: погашение долга акциями и принуждение кредиторов к одобрению плана финансового оздоровления - сейчас они могут его заблокировать, рассказывает партнер адвокатского бюро «Егоров, Пугинский, Афанасьев и партнеры» Дмитрий Степанов. Но главное - увеличить срок финансового оздоровления до 5–10 лет, уверен он. В США этот срок составляет от 3 до 15 лет.

Эти поправки помогли бы многим выбраться из долговой ямы. Например, екатеринбургской компании «Кит-Кэпитал». Этот уральский девелопер собирался построить 50 торговых центров по всей стране, но успел закончить только четыре и заложить еще 11. Суд решил дать компании шанс. Ее будут выводить из кризиса 18 месяцев. Временный управляющий собирается продать несколько активов и таким образом погасить 2,75 млрд рублей долга.

ГЛАВНОЕ – НАПУГАТЬ

Случай компании «Кит-Кэпитал» - приятное исключение из правил. Обычно, когда компания объявляет о банкротстве, реанимировать уже нечего. «Все уже разворовано», - говорит депутат Плескачевский. Он ждет, когда законопроект наконец дойдет до Думы, и собирается внести несколько своих поправок. «Надо сделать так, чтобы банкротство начиналось, когда у компании возникли серьезные трудности», - говорит депутат. Выход, по его мнению, в том, чтобы усилить ответственность за мошенничество. «Если директор - а только он обладает полной информацией о состоянии дел - знал о бедственном положении и не начал банкротство, он должен нести уголовную ответственность», - объясняет Плескачевский.

Похожие правовые механизмы уже действуют в отношении банкиров. Два года назад по статье «преднамеренное банкротство» был осужден бывший председатель Внешагробанка Виктор Букато. Он получил условный срок, но этого хватило, говорит первый заместитель гендиректора Агентства по страхованию вкладов Валерий Мирошников: после этого случая уводить активы стали намного реже. Статья работает, и такую практику сейчас предлагают распространить на всех топ-менеджеров.

Если бы эти нормы действовали, администрации Тамбовской области, возможно, не пришлось бы спасать Котовский лакокрасочный завод. Его прежние собственники довели предприятие до банкротства, используя простую схему: набрали кредитов на несколько миллионов рублей, закупили по завышенным ценам сырье у своих же компаний, а потом продали продукцию другим своим фирмам по заниженным ценам. Таким образом кредит просто «прокачали» через завод в карманы владельцев.

На помощь пришли местные власти: администрация Тамбовской области на свой страх и риск выкупила 75% акцийзавода и вывела его из кризиса. Этот опыт тоже надо использовать, считает депутат Плескачевский. «На прошлой неделе мы специально возили на завод представителей Минэкономразвития и объясняли им, что такую возможность надо предусмотреть в законодательстве», - рассказывает он. Такая схема национализации должна работать только в отношении градообразующих предприятий, считает Плескачевский. А собственники должны иметь возможность снова выкупить компанию.

ЗАКОН ДЛЯ ФИЗИКОВ

К депутату Павлу Медведеву каждую неделю приходят просители, которые уже не могут платить по кредиту. «Все, что я могу, - дрожащей рукой нижайше попросить банк реструктурировать долг», - рассказывает он. Некоторые банки идут навстречу, и депутат шлет им благодарственные письма. Но многие отвечают, что отношения с заемщиками - их личное дело. Компаниям сейчас плохо, но частным лицам не лучше.

Медведев не понимает, почему крайне необходимый сейчас закон о банкротстве физлиц до сих пор не дошел до Думы. На просьбы объяснить, в чем дело, в правительстве отвечали что-то невразумительное, говорит он. Законопроект был разработан еще в 2002 году и с тех пор почти не изменился: гражданин, задолжавший более 50 000 рублей, имеет право объявить себя банкротом. Это может сделать и кредитор.

После этого суд назначает арбитражного управляющего и решает, что делать дальше - либо реструктурировать кредит, либо погашать долг, распродавая имущество должника.

При этом у него должен остаться некий «джентльменский набор»: одна квартира, техника общей стоимостью до 30 000 рублей, кровать, предметы личного пользования и немного денег - максимум 25 000 рублей. В течение пяти лет ни один банк не выдаст кредит такому гражданину, да и потом с большим скрипом, говорит Медведев.

«Наши клиенты ждут закона о банкротстве физических лиц как манны небесной. Если дать человеку несколько лет, он сможет восстановить свои доходы», - говорит один из руководителей омского кредитного агентства «ИнБГ-Брокеридж» Марина Алексеева. Она рассказывает недавнюю историю. Два года назад ее клиент взял ипотечный кредит на 10 млн рублей и купил квартиру в Омске - самую дорогую, какую только можно было найти в городе. До кризиса он был владельцем успешной страховой фирмы, но осенью его компания потеряла 50 млн рублей за три дня.

Теперь у него нет денег, а банк ежемесячно требует 100 000 рублей по кредиту. Квартиру банк не берет - она сильно подешевела и не покроет даже половины кредита. «Человек в отчаянии, говорит: такие проблемы, что хочется с собой покончить», - рассказывает Алексеева. На прошлой неделе у него появился шанс: закон о банкротстве физлиц был разослан в министерства и скоро дойдет до правительства, а потом уже и до Думы. Высший арбитражный суд уже дал на него положительное заключение.