|
10 November 2009 |
Возмещение судебных расходов на представителя – путь к цивилизованному судебному процессу
История вопроса
Институт возмещения расходов на представителей в рамках арбитражного процесса, определенный частью 2 ст. 110 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации (далее – АПК РФ), спровоцировал дискуссии с самого момента его введения в 2002 году и до сих пор вызывает множество вопросов.
На сегодняшний день отсутствуют не только единое доктринальное понимание этой проблемы научным сообществом, но и унифицированная судебная практика. Последнее информационное письмо Президиума ВАС РФ по этому вопросу, принятое в конце 2007 года, также концептуально не добавило ничего нового, за исключением ряда дополнительных положений, а именно:
Каждый из перечисленных тезисов информационного письма прост в понимании, но на практике вызывает немало дискуссий.
Наиболее проблемным является вопрос о «разумных пределах» расходов на представителей и обстоятельствах, которые могут быть приняты во внимание судами при определении чрезмерности указанных расходов. При этом для большинства участников гражданского оборота очевидно, что неоправданно широкое усмотрение суда по определению разумности понесенных расходов на представителей в отсутствие конкретных и объективных критериев и методик ее определения – это «несовершенный» механизм, который не позволяет данному институту более активно развиваться на практике и не только обеспечить ощутимую поддержку самой судебной системе, но и, что особенно актуально в сегодняшнее непростое время финансового кризиса, приносить реальную выгоду юридическому и бизнес-сообществу, а также экономике страны в целом.
Далее мы попытаемся ответить на вопрос, который, на первый взгляд, носит исключительно юридический характер, но при более подробном рассмотрении на практике этим не ограничивается: в чем же суть преимуществ по взысканию судом расходов на представителя?
Отношения между доверителем (клиентом) и представителем (юристом или адвокатом) носят всегда договорный характер. Соглашение о размере и порядке оплаты юридических услуг есть результат, достигнутый в ходе свободно формирующихся отношений на рынке правовых услуг.
При этом большинство участников рынка придерживаются позиции, занятой как Высшим Арбитражным судом, так и Конституционным судом, хотя есть и те, кто с ней не согласен. Она заключается в том, что юридические услуги оплачиваются исключительно на фиксированной основе твердых денежных сумм без привязки к итоговому результату в виде процентов от выигранных денежных средств, так называемого «табу на гонорары успеха»[2] . Поэтому многие юридические фирмы и адвокатские образования, заключая договорные отношения со своими клиентами на ведение дела в российских судах, стараются придерживаться рекомендаций, данных названными высшими судебными инстанциями, и устанавливать фиксированные размеры вознаграждения в виде твердых денежных сумм или почасовой ставки с ограничением верхнего предела, так называемым «САР».
Следуя принципу свободы договора, компания, нуждающаяся в привлечении представителей[3] на сопровождение ее судебного дела, сама выбирает способ и порядок их привлечения. Многие особенно в последнее время используют тендерную систему выбора представителя на процесс, руководствуясь в первую очередь экономическим критерием стоимости услуг. Между тем это не означает, что если, к примеру, кто-то из участников тендера предложит провести сопровождение судебного процесса по оспариванию решения налогового органа о привлечении компании к ответственности на многомиллионные суммы во всех судебных инстанциях за 10 тыс. рублей, то именно он выиграет тендер.
Для бизнес-компаний большую роль при выборе консультанта играет его опыт по сопровождению подобных споров, знание и авторитетность на рынке, уровень и квалификация специалистов, а также ряд других факторов, не связанных с экономическими преимуществами.
Иногда сам экономический эффект судебного процесса может нести номинальную имущественную оценку или не содержать ее, но иметь важное прецедентное значение для клиента. Однако в этом случае при возмещении таких расходов на представителя мы сталкиваемся с позицией судов об их нецелесообразности, неразумности и необоснованности.
Ее истоки лежат на поверхности – суды соизмеряют понесенные затраты на представителя и суммарный экономический эффект от результата выигранного дела и по своему усмотрению определяют их целесообразность, при этом никаких критериев такой оценки не существует.
Зарубежный опыт
Что касается практики зарубежных судебных юрисдикций, то институт возмещения расходов на представителей развит в полной мере как в теории, так и на практике. Например, у британских и американских судей не вызывает отторжения тот факт, что стоимость услуг адвокатов может превышать стоимость иска, и денежные средства на них взыскиваются в большинстве случаев с проигравшей стороны в полном объеме. Этим во многом и обеспечивается ограничительный порядок обращения в иностранные суды и только по самым значительным спорам.
Опираясь на зарубежный опыт классических юрисдикций, можно утверждать, что критерий оценки соразмерности расходов на ведение судебного дела через представителя должен определяться исходя не из стоимости иска (экономического эффекта) и услуг представителя, а из объема выполненных им работ по его ставкам по конкретному делу, которые, как правило, находятся в открытом доступе и не являются «сакральной тайной» иностранных юридических фирм, в отличие от большинства российских юридических компаний. Суду лишь требуется проверить объем выполненных, документально подтвержденных работ представителя по делу и соотнести их с достигнутым результатом.
Не умаляя значение российской адвокатуры в российской правовой системе, сегодня становится очевидно, что объединяющей роли для рынка юридических услуг она не выполняет и не может это сделать без масштабного преобразования собственных статуса и полномочий.
В российской практике нередки случаи, когда один адвокат сопровождает судебный процесс за 10 тыс. руб., а другой, причем из этой же коллегии, ведет аналогичное дело за 1 млн. руб. Как в данном случае поступит российский судья при возмещении расходов на представителя? Безусловно, и в том, и в другом процессах, не углубляясь в понимание понятия «разумности», он взыщет представительские расходы в размере 10 тыс. руб.
Рыночная сила большинства зарубежных консультантов, адвокатских сообществ в национальных юрисдикциях заключается в их консолидированности, ограниченном доступе на рынок юридических услуг новых участников и системе жесткого саморегулирования, в том числе в вопросах ценообразования. Именно это позволяет не только достигать целей по поддержанию стабильных ценовых параметров профессиональных юридических услуг и защититься от демпинга отдельных участников рынка, но и поддерживать жесткие требования к качеству предоставляемых услуг, устанавливать повышенную ответственность за непрофессионализм и допускаемые ошибки, что, несомненно, является благом для бизнеса.
Борьба с «кэптивными» консультантами
Помимо всего прочего, в российской практике судам приходится иметь дело с различного вида злоупотреблениями в этой сфере. Общеизвестны так называемые «кэптивные» подходы при привлечении консультантов, когда рыночные условия не используются в принципе, и, безусловно, в этих случаях суду довольно сложно определить ту грань, где в отношениях клиента и консультанта присутствует здравый смысл и рациональность, разумность оплаты услуг, а где просто осуществляется вывод денежных средств на «кэптивную структуру».
Именно эти многочисленные факты в российской судебной практике сегодня препятствуют развитию института возмещения представительских расходов как цивилизованного механизма превенции от необоснованных судебных притязаний и компенсации затрат, если такое притязание было реализовано.
Эффективная борьба судов с подобными явлениями, ущемляющими права добросовестных участников рассматриваемых правоотношений, по нашему мнению, должна состоять в следующем:
а) сторона процесса должна не только подтвердить суду сам факт заключения договора на представительство, но и обосновать объем выполненных работ и понесенных затрат.
Во всех цивилизованных странах, у большинства крупных российских и иностранных юридических фирм объем выполненных работ консультантов подтверждается расшифровками из биллинг-систем, где довольно подробно описывается каждое действие по ведению дела с объемом потраченного времени. Это применимо не только при почасовой оплате услуг представителя, но и при фиксированном гонораре за ведение дела – последний будет более обоснован, если суду представят такую расшифровку. Справедливости ради, стоить отметить, что у российских судей данная форма контроля и учета действий представителя не всегда находит понимание[4].
Понесенные затраты – почта, пошлины, экспертизы, услуги нотариуса и прочее – также документально подтверждаются чеками, квитанциями, товарными документами и т.п.
б) сторона процесса должна подтвердить суду факт не только перечисления консультанту денежных средств за представительство в процессе, но и уплаты представителем соответствующего вида налогов с полученного вознаграждения.
К сожалению, приходится констатировать, что две трети российского рынка профессиональных юридических услуг находятся вне налоговых правоотношений с российским бюджетом. Схемы оптимизации занимают существенную долю при ценообразовании, а зачастую услуги оплачиваются просто не декларируемыми наличными средствами.
Таким образом, при реализации подобного подхода судами не только достигается цель фактического подтверждения затрат на представителя по конкретному делу и борьбы с «кэптивными» консультантами, но и выполняется миссия по «обелению» рынка юридических услуг.
Справедливым, с точки зрения добросовестного юридического консультанта, выглядит лозунг: «Хочешь, чтобы твои клиенты имели право на получение судебного возмещения расходов на твои услуги, – заплати налоги!». Очевидно, что такая мера заставит многие компании задуматься над тем, к кому пойти со своим судебным делом: к «правильному» юридическому консультанту, который ведет добросовестную деятельность и платит все налоги, или к так называемому «чемоданному» адвокату – ведь именно от этого будет зависеть размер компенсации за его услуги.
Аналогия данного подхода с борьбой, которую в настоящее время ведет государство в лице налоговых органов с фирмами-однодневками, недобросовестными поставщиками и т.п. явлениями, налицо. Почему бы и судам косвенно не присоединиться к делу наполняемости федерального бюджета? Ведь именно из него поступает финансирование и их деятельности.
в) при наличии признаков того, что выигравшая сторона пытается взыскать с проигравшей «кэптивное» вознаграждение, у суда должно быть право направить соответствующее обращение в правоохранительные органы на предмет мошенничества.
Безусловно, этот довод может породить многочисленные возражения, мы же лишь акцентируем внимание на том, что такой механизм мог бы быть использован при разработке соответствующего нормативного порядка.
К сожалению, с принятием нового АПК РФ 2002 г. институт частных определений суда исчез из судебной практики, хотя в вышеописанном случае он мог бы стать действенным инструментом борьбы с «кэптивными» гонорарами.
Превенция необоснованных обращений в суды
Институт возмещения судебных расходов мог бы сыграть другую важную роль – снижения объема рассматриваемых дел в арбитражных судах.
Руководство Высшего Арбитражного суда РФ неоднократно заявляло, что его нижестоящие суды перегружены объемом подаваемых исков, тем более в последнее время, когда он вырос многократно и эта тенденция не ослабевает.
Причины такого явления очевидны:
Именно последняя причина, по нашему мнению, является следствием рассмотрения арбитражными судами огромного количества так называемых дел «о мертвых коровах»[5].
Большинство компаний сегодня не задумываясь идут с иском в суд даже по самому мелочному поводу, который легко можно решить во внесудебном порядке. Однако откуда у участников правоотношений может взяться мотивация на внесудебное разрешение споров?
Многие просто не осознают, что «серой массой» таких исков они отвлекают суды от действительно важных дел, требующих особой тщательности, выявления таким образом объективной истины. В сегодняшних условиях сделать это практически невозможно, судья в силу физиологических ограничений не способен со всей внимательностью подойди к «тридцатому делу на сегодня» и вникнуть в него настолько глубоко, насколько это необходимо для вынесения правильного и обоснованного решения.
Любые декларативные заявления о необходимости развития альтернативных способов разрешения споров, как, например, уже дискредитировавшая себя абстрактностью медиация, не заработают, пока бизнес не будет поставлен перед выбором: либо пойти в арбитражный суд и, возможно, помимо основной суммы иска, понести огромные потери на возмещение расходов на представителей оппонента, либо попытаться договориться, в том числе с использованием альтернативных способов, при меньших финансовых потерях. Это касается и государственных органов, которые зачастую являются одними из главных виновников необоснованных судебных разбирательств. В первую очередь, речь идет, конечно же, о налоговых службах.
Ни для кого не секрет, что количество судебных отмен решений налоговых органов превышает все разумные пределы[6], и все это тяжелым бременем ложится на плечи и так перегруженных судов. Может быть, последним пора дать «равносильный ответ» фискальным органам? Почему налоговая инспекция, вынося заведомо отменимое в суде решение, не несет никакой ответственности ни за издержки налогоплательщика на судебные разбирательства, ни за перезагрузку судебных органов, вынужденных рассматривать очевидные проигрышные для налоговых органов дела, отвлекаясь от действительно важных процессов?
По нашему мнению, только судебные расходы и их «чувствительный» размер могут мотивировать налоговые органы к переходу от количества к качеству выносимых решений. Это касается и иных государственных органов, которые зачастую злоупотребляют административными полномочиями при выполнении своих непосредственных функций, обрекая судебные органы на многочисленные процессы, которых можно было бы избежать, а компании – на многомиллионные судебные издержки. «Луч света в …»
Тем не менее, в настоящее время мы стоим у истоков зарождающейся судебной практики, где вышеизложенная позиция начинает находить понимание. Так, Президиум Высшего Арбитражного суда РФ в постановлении от 14 апреля 2009 г. по делу №15747/08 взыскал с налоговых органов расходы на услуги представителя налогоплательщика в размере более 1,5 млн. рублей. Прямо скажем, что это судьбоносное решение высшей судебной инстанции.
Президиум установил, что между обществом (заказчиком) и закрытым акционерным обществом «Оптим Аудит» (город Москва) (исполнителем) заключен договор на оказание юридических услуг от 04.07.2005 N 03/Юр, согласно которому последнее оказывает первому юридические услуги, связанные с ведением дела о признании недействительными ненормативных правовых актов налоговой инспекции в Арбитражном суде Мурманской области, Тринадцатом арбитражном апелляционном суде и Федеральном арбитражном суде Северо-Западного округа. Договором предусмотрена общая стоимость оказания услуг в размере 40 тыс. долларов США. Сюда также входят расходы по выезду специалистов к месту проведения судебных заседаний и проживанию. Подписанные позднее дополнения и изменения к договору определили, что указанные расходы, а также суточные не входят в стоимость услуг исполнителя и компенсируются заказчиком дополнительно. Кроме того, была увеличена стоимость услуг по представлению интересов в судах при неоднократном рассмотрении дела или его направлении на новое рассмотрение. Документы, подтверждающие факт понесенных обществом расходов, были представлены судам.
Президиум указал, что, согласно правовой позиции Конституционного Суда Российской Федерации, изложенной в определении от 21.12.2004 N 454-О, обязанность суда взыскивать расходы на оплату услуг представителя, понесенные лицом, в пользу которого принят судебный акт, с другого лица, участвующего в деле, в разумных пределах является одним из предусмотренных законом правовых способов, направленных против необоснованного завышения размера оплаты услуг представителя, и тем самым – на реализацию требования ст. 17 (часть 3) Конституции Российской Федерации. Именно поэтому в части 2 ст. 110 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации речь идет, по существу, об обязанности суда установить баланс между правами лиц, участвующих в деле. Вместе с тем, вынося мотивированное решение об изменении размера сумм, взыскиваемых в возмещение соответствующих расходов, суд не вправе уменьшать его произвольно, тем более, если другая сторона не заявляет возражения и не представляет доказательств чрезмерности взыскиваемых с нее расходов.
Президиум, удовлетворяя требования общества в полном объеме, исходил из соответствия стоимости юридических услуг, оказанных обществу специалистами ЗАО «Оптим Аудит», цене аналогичных услуг, сложившейся в регионе, что подтверждается показаниями индивидуальных предпринимателей, их оказывающих . Инспекция данный вывод суда не опровергла.
Кроме того, удовлетворяя требование общества в полном объеме, суд кассационной инстанции имел в виду, что, вынося мотивированное решение об изменении размера сумм, взыскиваемых в возмещение соответствующих расходов, суд не вправе уменьшать их произвольно.
Заявляя о необходимости уменьшения размера подлежащих к взысканию расходов по оплате юридических услуг, инспекция не представила суду доказательств чрезмерности понесенных обществом расходов с учетом стоимости таких услуг в регионе, а также сведений статистических органов о ценах на данном рынке.
В отсутствие этих доказательств суд был вправе по собственной инициативе возместить расходы в разумных, по его мнению, пределах лишь в том случае, если заявленные требования явно их превышают.
Таким образом, данным постановлением Президиума, которое с февраля 2008 г. носит практикообразующий характер по аналогичным вопросам для всех нижестоящих судов арбитражной системы, закреплены следующие основные тезисы для взыскания судебных расходов:
Принимая во внимание вышесказанное, можно с уверенностью сделать следующие заключения:
[1] Информационное письмо ВАС РФ от 5 декабря 2007 г. № 121.
[2] В связи с этим здесь и далее мы говорим только о расходах на представителя, исключая из объема этого термина так называемые «гонорары успеха».
[3] Здесь и далее применяется в отношении юридических консультантов, адвокатов, юристов и иных лиц, оказывающих услуги по представительству в суде на договорной основе.[4] См. Постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 09.04.2009 по делу А40-10926/08-87-30.
[5] Дела на незначительные суммы, заведомо необоснованные иски и т.п.
[6] По оценкам некоторых экспертов, число отмен налоговых решений составляет 60-70 %.
|
