Analytics Publications

Николай Максимов предпринял вторую попытку добиться рассмотрения своего спора с НЛМК Владимира Лисина из-за сделки по поводу "Макси-Групп" в МКАС при ТПП РФ, но арбитры решили, что в нынешней ситуации они не могут за него взяться. Государственные суды в любом случае отменили бы решение, решили они, но одновременно выразили свое несогласие с тем, как трактуются нормы АПК об арбитрабельности корпоративных споров. Эксперты констатируют, что часть юридического сообщества в РФ пока считает национальный правопорядок неготовым к подобным разбирательствам в коммерческих арбитражах, но для российской юрисдикции это вредно.

Конфликт между бизнесменами Владимиром Лисиным, основным владельцем ОАО "Новолипецкий металлургический комбинат", и Николаем Максимовым, основателем ОАО "Макси-Групп", начался в 2007 году. Предприниматели обвинили друг друга в невыполнении условий сделки, по которой 50% плюс одна акция "Макси-Групп" за $600 млн должны были отойти НЛМК.

В "базовом" и "акционерном" соглашениях, которое подписали стороны, была арбитражная оговорка, передававшая споры в Международный коммерческий арбитражный суд при Торгово-промышленной палате РФ и подчинявшая их российскому праву. Туда в декабре 2009 года и был подан основной иск Максимова, который обвинял партнера в невыполнении финансовых условий сделки и требовал выплатить ему покупную цену спорного пакета, оценив ее в 15,8 млрд рублей.

НЛМК против компетенции МКАС не возражал. Но после того как в марте 2011 года МКАС взыскал с НЛМК в пользу Максимова 9,5 млрд руб., от компании Лисина последовало заявление в Арбитражный суд города Москвы (дело А40-35844/11), и тот по нему в июне 2011 года отменил решение МКАС. Определение судьи Натальи Шумилиной (сейчас ушла в отставку) устояло во всех инстанциях вплоть до надзорной. Во-первых, судьи согласились, что арбитры Иван Зыкин и Владимир Белых могли быть небеспристрастны: те скрыли факты своих трудовых и научных отношений с Институтом государства и права Российской Академии наук и Уральской государственной юридической академией, чьи руководители предоставляли доказательства в МКАС со стороны Максимова. Во-вторых, судьи воспользовались поправками в Арбитражный процессуальный кодекс, принятыми в 2009 году. Тогда была изменена статья 33 и добавлена статья 225.1, закрепившие исключительную подсудность арбитражным судам корпоративных споров. Со ссылкой на эти нормы суды решили, что конфликт НЛМК и Максимова арбитрабельным не является. Максимов пытался оспаривать конституционность этих норм в Конституционном суде, но получил отказ и там (с доводами жалобы можно ознакомиться на “Право.Ru”).

Попытка номер два

В июне 2012 года Максимов повторно обратился в МКАС с иском к НЛМК. Его юристы, в том числе А. Рудяк и А. Хретинин (возможно, это Алексей Рудяк и Александр Хретинин из Herbert Smith Freehills), сформулировали новый иск с другим предметом и основанием. Теперь с НЛМК требовали взыскать убытки – 16,2 млрд руб., которые, по мнению истца, возникли из-за нарушения базового и акционерного соглашения ответчиком, вывода активов под свой контроль, чтобы “исключить влияние истца” и “восстановление совместного бизнеса”. 

Председателя тройки арбитров выбрали не сразу — в июле 2013 года глава ТПП Сергей Катыринудовлетворил ходатайство ответчика об отводе Уильяма Батлера, которого сочли причастным к первому делу сторон в МКАС. Причиной отвода Батлера может быть его сотрудничество с коллегией адвокатов "Белых и партнеры", руководитель которой был арбитром при рассмотрении в МКАС первого спора НЛМК и Максимова. В пользу этой версии говорит то, что, согласно тексту решения об отводе, с Белых брались объяснения (комментариев в ТПП получить не удалось). Председательствующим арбитром стал Джонатан Хайнс, партнер Morgan, Lewis & Bockius LLP, сторона Максимова предложила Пера Рунеланда, партнера SJ Berwin, сторона Лисина — завкафедрой предпринимательского права Высшей школы экономики Оксану Олейник.

Ответчик (его представляли юристы адвокатского бюро "Резник, Гагарин и партнеры") не согласился с компетенцией МКАС на рассмотрение дела. Во-первых, он заявил, что при рассмотрении спора могут быть затронуты права третьих лиц, включая "Макси-Групп", в соглашениях не фигурирующей в качестве стороны. Но арбитры возразили, что "спор не может реально повлиять" на права и обязанности бывшей компании Максимова и ее кредиторов.

Во-вторых, НЛМК указывал на свой статус компании с иностранными инвестициями (ее акции обращаются на Лондонской фондовой бирже с 2005 г.). По мнению юристов компании Лисина, п. 2 ст. 1 Закона "О международном коммерческом арбитраже" фактически не действует в части, предусматривающей передачу в МКАС споров предприятий с иностранными инвестициями, из-за того что утратил силу закон РСФСР от 4 июля 1991 года "Об иностранных инвестициях в РСФСР". Арбитры парировали, что правовая защита иностранных инвесторов определяется п. 6 ст. 4 ФЗ-160 от 9 июля 1999 года "Об иностранных инвестициях в РФ", поэтому нет препятствий к передаче спора с иностранным участием во МКАС. 

Вывод о вынужденной неарбитрабельности

Юристы НЛМК, кроме того, говорили и о неарбитрабельности второго иска Максимова к НЛМК, а их оппоненты возражали, что "настоящий спор не является корпоративным для целей ст. 33 и 225.1 АПК". В итоге арбитры согласились (в отдельном постановлении по вопросу своей компетенции, копия есть у "Право.Ru") с тем, что не могут его рассматривать, так как новое разбирательство несет в себе "даже больше элементов корпоративности", а МКАС должен "прилагать все усилия к тому, чтобы его решение было юридически исполнимо", что практически невозможно с учетом позиции государственных судов.

Они сделали вывод, что спор является корпоративным по сути, потому что договоры были посвящены выпуску акций "Макси-Групп" и их купле-продаже, порядку формирования органов управления группы и принятия ими решений. К тому же арбитры поймали Максимова на слове, вспомнив о другом разбирательстве (дело А40-2507/2013), в котором в его исковых требованиях убытки были описаны как причиненные "в условиях корпоративного конфликта". Тогда экс-владелец "Макси-Групп" обратился в АСГМ с требованием взыскать убытки с НЛМК, но суд оставил иск без движения, а затем Максимов заявление забрал.

Однако арбитры МКАС назвали свой отказ от рассмотрения второго спора "Максимов vs НЛМК" вынужденным и покритиковали подход государственных судов. "Состав арбитража обращает особое внимание на то, что он не согласен с выводом российских судов о неарбитрабельности [подобных] споров в целом по российскому праву", — говорится в постановлении. По мнению состава арбитража, поправки в АПК, отдавшие в арбитражные суды корпоративные споры, были сделаны затем, чтобы углубить разграничение компетенции между арбитражными судами и судами общей юрисдикции, а третейские суды законодатель не имел в виду. Делая этот вывод, судьи МКАС опирались на "здравый смысл" и пояснительную записку к четырехлетней давности поправкам в АПК. Впрочем, добавили они, "было бы хорошо, если бы закон обладал большей ясностью".

Арбитры поддержали курс на арбитрабельность корпоративных споров, предложенный Министерством юстиции в проекте реформы третейских судов (подробнее — на “Право.Ru”) с учетом ограничений, введенных "в силу прямого указания закона". В поддержку доводов об арбитрабельности корпоративных споров арбитры сослались на немалый пласт специальных статей, включая критику из-за границы – статью Peter J.Pettibone в свежем выпуске Arbitrational International (v.29.2013). Сослались они и на Конституционный суд, который в постановлении от 26 мая 2011 года №10-П отметил, что в третейские суды "не допускается" передавать только споры из административных и иных публичных правоотношений, а также споры в порядке особого производства, например об установлении фактов, имеющих юридическое значение. "Корпоративные споры <…> не относятся к числу категорий споров, которые не могут быть переданы на рассмотрение третейского суда", — сделали вывод арбитры МКАС в "постановлении о компетенции".

Исключение или так бывает?

Судя по всему, добровольный отказ арбитров МКАС рассматривать спор — явление не уникальное. По опытуАлександра Муранова, управляющего партнера "Муранов, Черняков и партнеры", члена президиума этого арбитража, МКАС признает отсутствие своей компетенции "не так уже редко". Он сказал, что это случается менее чем в 5-10% дел, передаваемых сторонами на  рассмотрение МКАС.

Но для российской юрисдикции, по мнению экспертов, прецедент спора Максимова с НЛМК нельзя считать полезным. "Последнее слово осталось за государственным судом, третейские суды вынуждены уступить, понимая, что с вероятностью 99% решение будет отменено, — описывает ситуацию Максим Кульков, руководитель практики разрешения споров фирмы Freshfields Bruckhaus Deringer.  — Грустно, что практика российских третейских судов пошла по такому пути". Он советует "выводить подобные споры за пределы РФ и обеспечивать исполнимость иностранных судебных решений за рубежом". "Право не может и не должно ограничивать свободы участников частноправовых отношений договориться о разрешении споров в международном арбитраже", — отметил адвокат, руководитель арбитражной практики VEGAS LEX Кирилл Труханов. В среднесрочной перспективе, по его мнению, "российские суды будут признавать корпоративные споры арбитрабельными", но сейчас "некоторая часть юридического сообщества пока считает российский правопорядок не готовым к этому".

Цена вопроса

Арбитражный сбор в 21,4 млн руб. Максимову не вернется. Он, кстати, пытался увеличить сумму иска до 27 млрд руб, но не оплатил повышенный сбор, поэтому рассматривать решили первоначальные требования в 16 млрд руб. Предприниматель также попытался ходатайствовать о прекращении разбирательства, но МКАС счел, что это невозможно.

Софья Филина