Analytics Publications

Минфин России 18 марта 2014 года опубликовал для обсуждения ключевой антиофшорный законопроект «О внесении изменений в части первую и вторую Налогового кодекса Российской Федерации (в части налогообложения прибыли контролируемых иностранных компаний и повышения эффективности налогового администрирования иностранных организаций)». Его задача – сделать невыгодным использование офшорных компаний для целей налогового планирования. В частности, изменения должны обязать российских налогоплательщиков платить налоги с нераспределенной прибыли своих офшорных дочерних организаций, а также иных иностранных структур. Кроме того, иностранные компании могут быть признаны налоговыми резидентами для целей российского налогообложения. Проанализируем ключевые положения указанного документа.

Контролируемые иностранные компании

Суть данного блока поправок сводится к тому, что нераспределенная прибыль контролируемых иностранных компаний включается в налоговую базу по налогу на прибыль или налога на доходы физических лиц.

Организация признается «контролируемой иностранной компанией» при одновременном соблюдении перечисленных ниже условий:

§  организация не является налоговым резидентом РФ;

§ такая организация зарегистрирована в государстве из перечня стран, предоставляющих льготный налоговый режим, опубликованного Минфином России;

§  организация контролируется налоговыми резидентами РФ;

§  акции такой организации не обращаются на бирже.

В антиофшорном законопроекте имеется неопределенность в отношении привязки к существующему списку офшоров Минфина или необходимости подготовки нового. Поскольку в существующем офшорном перечне Минфина России отсутствуют Кипр, Голландия, Великобритания, часто используемые как транзитные юрисдикции. Вероятность подготовки расширенного списка, содержащего транзитные юрисдикции, достаточно высокая.

Лицо признается «контролирующим», если оно оказывает или имеет возможность оказывать влияние на другое лицо, управляющее активами и (или) принимающее решение о распределении полученной прибыли между участниками иностранной контролируемой компании, либо иной структуры (к которым относятся фонды и партнерства).

Контролирующим будет также признано лицо, доля прямого или косвенного участия которого в контролируемой иностранной компании совместно со своим супругом и (или) несовершеннолетними детьми, а также иными лицами (с учетом особенностей взаимоотношений) составляет более 10%. В тех случаях, когда невозможно определить долю участия контролирующего лица в контролируемой иностранной компании, прибыль этой контролируемой иностранной компании учитывается в полном объеме.

Отметим, что термин «траст» (форма договорных отношений, при которых имущество передается третьему лицу в доверительную собственность; данный механизм в различных формах используется при построении схем с участием офшорных компаний) напрямую не поименован, в то же время термины «бенефициар» и «доверитель» были включены в антиофшорный законопроект. Тем самым подразумевается, что при определении контроля над офшорной компанией налоговыми органами будет приниматься во внимание наличие трастовых отношений. Важно понимать, что законопроект не устанавливает, какая именно степень контроля должна присутствовать в трасте.

В западной судебной практике уделяется внимание степени контроля над имуществом, переданным в траст, со стороны бенефициаров. Таким образом, под удар могут попасть и реально существующие трастовые конструкции, а не только трасты, созданные в целях назначения номинального акционера в офшорной компании.

Прибылью контролируемой иностранной компании для целей налогообложения признается прибыль этой компании, рассчитанная согласно нормам российского налогового законодательства. В свою очередь, сумма прибыли каждой контролируемой иностранной компании должна быть документально подтверждена финансовой отчетностью такой контролируемой иностранной компании за соответствующий период (периоды) и прочими документами в рублях по курсу ЦБ РФ на 31 декабря.

Налогоплательщик – контролирующее лицо представляет налоговую декларацию по налогу, при определении налоговой базы по которому учитывается прибыль контролируемой этим лицом иностранной компании, с приложением финансовой отчетности контролируемой иностранной компании. Это усложняет и удорожает бремя содержания офшорной компании.

Законодательство офшорных юрисдикций содержит положения о том, что организации обязаны хранить документы, на основании которых такую финансовую отчетность можно составить. В частности, такое требование имеется в законодательстве Британских Виргинских Островов. В то же время в некоторых юрисдикциях появляется требование о подготовке финансовой отчетности.

В случае если налоговая декларация (расчет) не представлена налогоплательщиком в налоговый орган в установленный срок, налоговый орган вправе провести камеральную налоговую проверку на основе имеющихся у них документов (информации) о налогоплательщике, а также данных об иных аналогичных налогоплательщиках в течение трех месяцев со дня истечения срока представления такой налоговой декларации.

За непредставление подобной информации предлагается установить штраф в размере 100 000 руб., когда лицо не представляет подобную информацию, а также штраф в размере 20% от прибыли, не задекларированной офшором.

Получить информацию о наличии у налогоплательщиков контролируемых иностранных компаний налоговые органы смогут либо на этапе проведения мероприятий налогового контроля, либо на этапе обмена налоговой информацией с компетентными органами иностранных государств. Международная практика показывает, что прецеденты получения информации из иностранных учреждений имеются. Например, получение США информации из Швейцарских банков. 

Обращаем внимание, что Российская Федерация подписала совместную Конвенцию ОЭСР и Совета Европы о взаимной административной помощи в налоговой области. В настоящий момент данная конвенция не ратифицирована. После ратификации российскими налоговыми органами может быть реализован механизм обмена налоговой информацией путем подписания международных соглашений об обмене налоговой информацией.

Потенциальной проблемной точкой для российских налогоплательщиков, владеющих офшорами, может быть то, что местное законодательство офшорных юрисдикций обязывает секретарские компании (зарегистрированных агентов) собирать и хранить информацию о бенефициарах. В рамках реализации программы двустороннего обмена информацией имеется высокая вероятность того, что местные государственные органы обяжут зарегистрированных агентов подобную информацию представить.

Налоговое резидентство компаний

Офшорные и иностранные компании могут быть признаны российскими налогоплательщиками по более широкому перечню оснований.

В законопроекте указано, что ключевым критерием установления налогового резидентства организаций является определение места фактического управления – Российская Федерация. Местом фактического управления иностранной организацией признается Российская Федерация при выполнении хотя бы одного из условий:

§  заседания совета директоров (иного руководящего органа организации) проводятся на территории Российской Федерации;

§  руководящее управление организацией обычно осуществляется из Российской Федерации;

§  главные (руководящие) должностные лица организации осуществляют свою деятельность в Российской Федерации;

§  бухгалтерский учет организации ведется в Российской Федерации;

§  архивы организации хранятся в Российской Федерации.

Уведомление об участии в иностранной компании

Суть данного блока законопроекта сводится к тому, что если физическому лицу, организации или индивидуальному предпринимателю принадлежит 1% иностранной компании, то они должны уведомить об этом налоговый орган. Обязанность уплачивать налог возникает у них при условии прямого или косвенного владения 10% акций иностранной компании. Цель такой меры – борьба с теми, кто попытается выйти из под действия антиофшорного законопроекта, создав 10 организаций, у каждой из которых есть по 1%.

Напомним, что к иностранной компании приравнивается любая форма осуществления коллективных инвестиций (фонд, партнерство и др.).

Опосредованная продажа имущества

В законопроекте указано, что налогообложению подлежит прямая и косвенная реализация акций/долей российских организаций, более 50% которых состоят из недвижимого имущества, находящегося на территории Российской Федерации.

При этом под косвенной реализацией подразумевается продажа, в частности, акций иностранных компаний, владеющих такими российскими организациями.

Таким образом, представленная версия законопроекта содержит ряд недостатков. В частности, законопроект сможет эффективно работать только при реализации механизма обмена информацией с зарубежными органами. России предстоит заключить достаточное количество соглашений об обмене информацией, помимо ратификации Конвенции ОЭСР о взаимном административном содействии по налоговым вопросам.

В то же время достаточно заключить соглашения с тремя основными офшорными юрисдикциями: Британскими Виргинскими островами, Белизом и Сейшелами, для того чтобы нанести существенный урон офшорной индустрии.

В представленной редакции антиофшорный законопроект не содержит нормы, исключающей вину налогоплательщиков, которые когда-то могли уклоняться, но захотели перечислить весь свой доход, накопленный за границей, в Россию и заплатить с него налог.