Аналитика Публикации

Фабула дела

В силу положений Федерального закона от 10.01.2002 № 7-ФЗ «Об охране окружающей среды» и постановлений Правительства РФ от 28.08.1992 № 632 и от 12.06.2003 № 344 организации, оказывающие в результате своей деятельности негативное воздействие на окружающую среду, обязаны осуществлять экологические платежи.

Руководствуясь данным законодательством и п. 2 приказа Ростехнадзора от 06.06.2006 № 557 "Об установлении сроков уплаты платы за негативное воздействие на окружающую среду" правопредшественник нашего клиента ОАО "Шестая генерирующая компания оптового рынка электроэнергетики" (далее – ОГК-6) представило департаменту Росприроднадзора по Южному Федеральному округу (далее – Росприроднадзор, департамент) расчет платы за выбросы загрязняющих веществ в атмосферный воздух стационарными объектами за первый квартал 2011 года, выполненный в пределах допустимых выбросов.

Данный расчет был произведен ОГК-6 исходя из выдачи ей в конце марта 2011 года разрешения на выброс вредных (загрязняющих) веществ в атмосферный воздух (далее – разрешение на выброс). Размер рассчитанной ОГК-6 платы за вредное воздействие на окружающую среду составил чуть более 5,2 млн руб.

В последующем ОГК-6 присоединилась к ОАО «Вторая генерирующая компания оптового рынка электроэнергии» (далее – ОГК-2, компания).

В 2012 году в результате проверки данного расчета департамент установил, что с 1 января по 27 марта 2011 года у правопредшественника компании отсутствовало разрешение на выброс загрязняющих веществ. Оно было выдано ОГК-6, не с 01.01.2011, а только 28.03.2011 на срок до 31.12.2012.

Департамент произвел перерасчет платы, приняв массу загрязняющих веществ в период, когда у правопредшественника компании отсутствовало разрешение на выброс, как сверхлимитную.

После этого Росприроднадзор направил ОГК-2 требование об уплате задолженности по плате за негативное воздействие на окружающую среду в размере более 119 млн руб. (сверх уже уплаченных ОГК-6 ранее 5,2 млн руб.).

При этом департамент придерживался той позиции, что рассчитанная и уплаченная правопреемником ОГК-2 плата за первый квартал 2011 года должна быть увеличена на повышенные ставки (размер которых в среднем превышает ставки для выбросов в пределах нормативов в 5 раз) и, дополнительно, на пятикратные повышающий коэффициент. Таким образом, по мнению названного органа, правопреемник компании занизил подлежащую уплате сумму примерно в 25 раз.

Считая такое требование незаконным, компания его не исполнила, в связи с чем департамент обратился в арбитражный суд для взыскания спорной задолженности.

Отсутствие разрешения на выбросы является формальным основанием для начисления платы за вредные выбросы

Одним из основных аргументов, на который мы опирались, выстраивая линию защиты в апелляционной и кассационной инстанциях, был довод о злоупотреблении правом. Поводом для его обоснования стал тот факт, что Росприроднадзор затянул выдачу разрешения на выброс вредных веществ, сославшись на техническую ошибку: желая получить новое разрешение на выброс, правопредшественник компании ошибочно указал в своем заявлении "переоформление разрешения", хотя следовало просить выдать новое разрешение.

Соответственно, по нашему мнению, игнорирование департаментом факта наличия очевидной технической ошибки при подаче соответствующего заявления, нарушение сроков реагирование им на некорректное заявление, а также действия департамента по дальнейшему начислению повышенной в 25 раз платы за выброс вредных веществ следовало квалифицировать как злоупотребление своими публичными правами (властью).

Кроме того, дополнительно ОГК-2 акцентировала внимание суда первой инстанции еще на ряде обстоятельств, говорящих в пользу компании.

Так, задолженность по плате за выброс вредных веществ отсутствовала в передаточном акте (ОГК-2 являлась правопреемником ОГК-6, которое осуществляло спорные выбросы). Росприроднадзор неверно определил количество выбрасываемых вредных веществ в первом квартале 2011 года, при этом компания не превышала нормативов предельно допустимых выбросов - рассказывает представитель ОГК-2, Максим Григорьев.

Тем не менее, данные аргументы не убедили суд первой инстанции, который удовлетворил иск Росприроднадзора, основываясь на формальном подходе без анализа всех обстоятельств дела в их совокупности и взаимосвязи. Суд исходил из того, что выброс вредных веществ в атмосферный воздух стационарным источником допускается лишь на основании разрешения уполномоченного органа (ст. 14 Федерального закона от 04.05.1999 № 96-ФЗ «Об охране атмосферного воздуха»). Разрешением на выброс устанавливаются предельно допустимые выбросы и другие условия, которые обеспечивают охрану атмосферного воздуха. Таким образом, выбросы вредных (загрязняющих) веществ в атмосферный воздух производится только на основании разрешения, а не по нормативам предельно допустимых выбросов.

Суд пришел к выводу, что наличие у природопользователя разрешения на выбросы в спорный период времени является императивным требованием природоохранного законодательства. Законодатель установил повышающий пятикратный коэффициент к ставке платы за сам факт выбросов вредных веществ в отсутствие разрешения. Данный вывод, как указал суд, подтверждается не только природоохранным законодательством, но и имеющейся судебной практикой (определение ВАС РФ от 05.04.2010 № ВАС-1928/10, постановление Пленума ВАС РФ от 21.10.1993 № 22 «О некоторых вопросах практики применения Закона РСФСР «Об охране окружающей природной среды»). Применение пятикратного повышающего коэффициента в случае отсутствия разрешения на выброс также подтверждается судами кассационных инстанций (например, постановлением ФАС Западно-Сибирского округа от 28.05.2009 № Ф04-3013/2009(7144-А67-9), ФАС Северо-Западного округа от 27.10.2009 №А42-771/2009).

При этом суд первой инстанции решил, что ОГК-2 (указывая на недочеты департамента при рассмотрении заявления ОГК-6, направленного на получение разрешения на новый период) ссылается на отсутствие своей вины в неполучении разрешения на выброс вредных веществ, что не является предметом спора по данному делу. А все приведенные аргументы по этому доводу относятся к предмету рассмотрения по обжалованию действий или бездействия Росприроднадзора, рассматриваемые в порядке гл. 24 АПК РФ, которые своевременно не обжалованы.

Доводы об отсутствии в передаточном акте присоединяемого к ОГК-2 юридического лица задолженности перед бюджетом по плате за негативное воздействие на окружающую среду и о не передачи этой задолженности по передаточному акту также были отклонены со ссылкой на универсальный характер правопреемства в соответствии с п. 1 ст. 129 ГК РФ. Как указал при этом суд первой инстанции, такое правопреемство, охватывает все обязательства, а также иные имущественные и неимущественные права реорганизуемого юридического лица. То есть все права и обязанности присоединенного общества переходят к вновь возникшей организации не на основании указания их в передаточном акте, а в силу закона.

Нас привлекли уже на стадии апелляционного обжалования – рассказывает Максим Григорьев – С нашим клиентом мы решили усилить дополнительным обоснованием и ссылками на судебную практику некоторые уже высказанные в первой инстанции доводы, особенно, довод о злоупотреблении истцом (департаментом) своими публичными правами (властью), сделав его одним из центральных аргументов.

Так, в апелляционной жалобе мы более обстоятельно акцентировали внимание суда на том, что департамент Росприроднадзора нарушил порядок выдачи разрешения на 2011 год. Соответственно, в рамках рассмотрения заявления о взыскании платы необходимо и возможно было рассмотреть вопрос законности (незаконности) действий по выдаче разрешения.

При этом методика расчета массы выбросов, предложенная истцом, содержит в себе существенные логические ошибки и не предусмотрена законодательством, в частности, поскольку спорный расчет произведен на основании предположения о том, что в каждый день в течение первого квартала осуществлялось равное количество выбросов в атмосферу загрязняющих веществ. Законодательство не предусматривает механизм определения нормативов допустимых выбросов менее чем на год, в связи с чем примененный Истцом расчет таких нормативов в меньшие периоды (за квартал и день) является необоснованным. Суд первой инстанции при проверке расчета платы не принял во внимание, что компания осуществляла выброс загрязняющих веществ в пределах нормативов предельно допустимых выбросов, в соответствии с утвержденным для компании-правопредшественника проектом нормативов, действующим до 31.12.2012.

В жалобе особо было подчеркнуто, что заявленный ранее ответчиком (ОГК-2) довод о том, что требования истца являются злоупотреблением правом и не подлежат судебной защите, суд первой инстанции вовсе оставил без рассмотрения и надлежащей оценки. Также было аргументированы и иные доводы, в том числе о безосновательном игнорировании применимой судебной практики, о ссылке суда на нерелевантные выводы судов по делам с другими обстоятельствам дел, о значимых процессуальных нарушениях (например, на указание в обжалованном решении на документы, отсутствующие в материалах дела).

Однако апелляционный суд не прислушался ни к одному из приведенных компанией доводов и оставил в силе обжалованное решение. В своем постановлении он исходил из того же, что и суд первой инстанции: что повышающий пятикратный коэффициент к ставке платы за сам факт отсутствия соответствующего разрешения установлен как размер обязательного фискального платежа и не является мерой ответственности, в связи с чем наличие (отсутствие) вины компании в отсутствии соответствующего разрешения не имеет правового значения. Также апелляционный суд не согласился с доводами о неправильном расчете Росприроднадзором платы за выброс вредных веществ в период отсутствия разрешения. В связи с этим апелляция.

Недобросовестное использование незначительной технической ошибки ответчика для доначисления и взыскания существенно повышенной платы за негативное воздействие на окружающую среду можно квалифицировать как злоупотребление правом

Благоприятного для нас поворота дела удалось добиться только в суде кассационной инстанции - говорит Максим Григорьев. В кассационной жалобе, среди прочего, мы продолжали последовательно ссылаться на злоупотребление департаментом своими правами администратора публичных платежей, и, как следствие, – правами на судебную защиту публичных интересов.  

Так, мы обосновывали, что такое злоупотребление выразилось в искусственном создании самим же Истцом формальных условий для предъявления к ответчику требований о взыскании платы за выбросы в 25-тикратном размере.

Отсутствие у ответчика разрешения на выброс в период с 1 января по 27 марта 2011 года стало следствием ненадлежащей реализации департаментом предоставленных ему полномочий (прав) по выдаче ответчику этого разрешения.

В частности, действуя разумно и добросовестно, правопредшественник ответчика (ОГК-6) в начале декабря 2010 года, то есть заблаговременно до окончания срока действия ранее выданного ему разрешения на 2010 год (действовавшего до 31 декабря 2010 года), направил в Роспотребнадзор заявление для получения разрешения на 2011 год, к которому прилагался полный пакет необходимых документов. Была лишь допущена техническая ошибка в заявлении – вместо словосочетания "на выдачу" было указано "на переоформление" разрешения на 2011 год.

Однако в нарушение требований законодательства истец не рассмотрел данное заявление: не принял в установленный срок по нему какое-либо решение (причем, вплоть до рассмотрения спора в кассационной инстанции).

В связи с этим ОГК-6 в середине февраля 2011 года повторно направила истцу аналогичное заявление с исправлением технической ошибкой, но с приложением того же самого комплекта документов. По результатам рассмотрения именно этих документов истец и выдал разрешение на 2011 год.

По нашему мнению, такие действия и бездействие департамента явно противоречили принципу правовой определенности и "разумных ожиданий" ("legitimate expectations")^[1].

Так, разумным ожиданием ответчика в рассматриваемом случае являлось наступление одного из следующих независящих от его воли событий:

(a)  надлежащее рассмотрение первоначального заявления Ответчика; или

(b)  ретроспективное распространение срока действия разрешения на весь 2011 год (то есть с 1 января 2011 года, а не с конца марта этого же года).

Эти разумные ожидания правопредшественника компании подлежали судебной защите, в том числе в виде отказа департаменту в иске в связи со злоупотреблением им своим правом. Это следует из судебной практики применения принципа "разумности ожиданий" исходя из запрета на такое злоупотребление^[2].

Более того, как возможность, так и необходимость применения института злоупотребления правом в рассматриваемом деле подтверждалась нами ссылками на следующее нормативное обоснование.

Статья 17 Конвенции о защите прав человека и основных свобод от 4 ноября 1950 года устанавливает запрет на любые формы злоупотребления любыми правами, в том и числе и публичными. В российском национальном праве запрет на злоупотребление властью установлен статьей 52 Конституции Российской Федерации^[3].

Гражданское законодательство Российской Федерации дополнительно предусматривает запрет на извлечение преимуществ из незаконного или недобросовестного поведения (пункт 4 статьи 1 ГК РФ), а также санкцию в виде отказа в защите прав лица, злоупотребившим правом (статья 10 ГК РФ).

Эти положения частного права ввиду пробельности регулирования схожих отношений в применимом публичном праве должны применяться по аналогии (часть 6 статьи 13 АПК РФ).

Подобный подход к применению института злоупотребления правом в публичных отношениях (о недопустимости защиты таких прав) нашел отражение и в судебной практике^[4].

Более того, Президиум ВАС РФ косвенно указывал на возможность применения правил о злоупотреблении правом при признании ненормативного акта недействительным^[5].

Между тем, суды обеих инстанций, не рассмотрев по существу довод о злоупотреблении истцом своими правами, ограничились лишь указанием на то, что законодательство не позволяет учитывать наличие вины природопользователя при определении размера платы за выбросы.

Однако Ответчик, вопреки мнению судов, не заявлял довод о необоснованности требований Истца в связи с отсутствуем вины Ответчика в осуществлении выбросов без Разрешения.

В любом случае конструкция норм о злоупотреблении правом как самостоятельного института права^[6] не предполагает учета наличия или отсутствия вины лица, чьи права нарушены таким злоупотреблением, то есть ответчика. В данном случае правовое значение может имеет лишь наличие вины лица, которое злоупотребляет своим правом^[7].

Так, правовая конструкция института злоупотребления правом позволяет признать таковым действия, совершаемые в рамках предоставленных законом прав, но с нарушением их пределов^[8]. Согласно универсальной позиции Президиума ВАС РФ такое злоупотребление может быть вызвано действиями лица, которые поставили другую сторону в положение, когда она не могла реализовать принадлежащие ей права^[9]. При этом права истца, нарушенные по его же вине, не подлежат судебной защите^[10]. Иными словами, требования, заявленные лицом, которое само виновно в сложившемся положении, признаются злоупотреблением правом, которое не подлежит защите^[11].

В рассматриваемом случае именно бездействие истца привели к невозможности реализации права ответчика на осуществление выбросов в период с 1 января по 27 марта 2011 года с соблюдением всех требований законодательства (на основании соответствующего разрешения). В последующем департамент воспользовался своим предыдущим пассивным поведением, в связи с чем пытается получить уже как администратор бюджетных средств суммы, значительно превышающие те, которые должен был уплатить правопредшественник ответчика.

В итоге кассационный суд учел, что при отсутствии у компании разрешения на выбросы загрязняющих веществ, плата за негативное воздействие на окружающую среду существенно увеличивается. Соответственно, срок рассмотрения заявления о выдаче разрешения на выбросы загрязняющих веществ может влиять на период, за который организации начисляется повышенная (штрафная) плата.

Компания обратилась в департамент 06.12.2010 с заявлением на переоформление разрешения на выброс загрязняющих веществ в окружающую среду ошибочно, так как следовало подать заявление на выдачу разрешения. Департамент нарушил срок рассмотрения заявления и направления ответа, что способствовало увеличению периода получения разрешения и начислению повышенной платы.

В частности, истец подготовил письмо о необходимости представления дополнительных сведений и направил компании ответ 16.02.2011, который поступил ей 17.02.2011. При этом приложение 16 приказа Минприроды России от 31.10.2008 № 288 «Об утверждении административного регламента Федеральной службы по экологическому, технологическому и атомному надзору по исполнению государственной функции по выдаче разрешений на выбросы, сбросы загрязняющих веществ в окружающую среду» предусматривает, что максимальный срок действий по оформлению письма о мотивированном отказе в переоформлении разрешения и направлению такого письма заявителю составляет 5 рабочих дней. В связи с этим суд указал, что департаменту надлежало опровергнуть доводы компании о том, что бездействие истца увеличило период выдачи разрешения.

Учитывая, что в данном случае в заявлении компании не была указана причина переоформления, но в нем изложены прежние сведения и приложены документы, в том числе разрешение (то есть оно не было утрачено и не повреждено, чтобы его переоформлять) со сроком действия – 31.12.2012, департаменту следовало обосновать неочевидность ошибочного обращения компании с заявлением на переоформление вместо заявления на выдачу разрешения. На основании изложенного суд кассационной инстанции пришел к выводу, что истец мог нарушить срок рассмотрения заявления и направления ответа, что способствовало увеличению периода получения разрешения и начислению повышенной платы.

Для дополнительного исследования довода о злоупотреблении правом со стороны истца кассация, отменив апелляционное постановление, направила дело на новое рассмотрение в апелляцию.

Однако апелляционный суд пришел к выводу о необоснованности доводов компании. Он в основном повторил аргументы первой и "отмененной" апелляционной инстанции, дополнив их указанием на то, что департаментом соблюден порядок по выдаче разрешений на выброс загрязняющих веществ в окружающую среду и в его действиях отсутствуют признаки злоупотребления правом. Довод компании об ошибочности подачи заявления на переоформление отклонен в связи с тем, что административный регламент, которым должен был руководствоваться истец, определяет порядок, сроки и последовательность действий при осуществлении полномочий по выдаче разрешений. Данный регламент обязателен для применения должностными лицами департамента при осуществлении полномочий по выдаче разрешений. Регламент устанавливает последовательность и состав административных действий, которыми необходимо руководствоваться при осуществлении административной процедуры по переоформлению разрешения на выброс.

Поэтому истец, по мнению апелляции, при получении соответствующего заявления (о выдаче разрешения или о переоформлении разрешения), руководствуясь соответствующим регламентом, выдает разрешение, либо в случае некомплектности отказывает в выдаче разрешения (переоформления) путем направления письма о некомплектности и предоставлении дополнительных документов, других действий он не правомерен осуществлять. Кроме того, выдача разрешений и переоформление разрешений это две различных процедуры, и перейти от одной к другой невозможно и незаконно, так как такого административного действия регламентом не предусмотрено. Ответственные исполнители несут персональную ответственность, которая закреплена в должностном регламенте, в соответствии с требованиями законодательства РФ. Следовательно, при теоретическом варианте действий, предлагаемом обществом, а именно при получении заявления на переоформление, перевод процедуры по переоформлению разрешения, в процедуру по выдаче разрешения, основываясь только на субъективном мнении исполнителя, повлек бы нарушение законодательства и привлечение исполнителей к ответственности органами, осуществляющими контроль за исполнением государственной функции по выдаче разрешений. Также апелляция посчитала, что департамент не нарушил сроков при рассмотрении заявлений компании на переоформление и выдачу разрешения на выбросы. Кроме того, суд указал на то, что компания не воспользовалась имевшейся у нее возможностью ("законным основанием") по обжалованию действий департамента как в порядке, установленном регламентом (п.29 Регламента), так путем обращения в судебные органы в порядке гл. 24 АПК РФ либо по обращению в департамент за консультацией.

Пришлось обжаловать постановление апелляционной инстанции по второму кругу – описывает развитие событий по делу Максим Григорьев.

В дополнение к своим предыдущим доводам в развитие аргументации о злоупотреблении департаментом своим публичным правом (властью) мы ссылались еще на его недопустимый (излишний) формализм и "ложный" правовой пуризм, который не подлежащему защите российским правом и судом. Иными словами, доводы истца, а также выводы суда апелляционной инстанции по настоящему делу о необходимости сугубо формального подхода при оценке заявления ответчика показывало их стремление подменить содержание правового функционала департамента или правового предназначения (цели) юридических институтов по защите окружающей среды излишним стремлением к формалистике при исполнении департаментом возложенных на него государственных функций.

На недопустимость юридического пуризма и излишнего формализма государственных органов указано в современной судебной практике, например, в параграфе 38 постановления Европейского Суда по правам человека от 23 июля 2009 года по делу "Сутяжник против Российской Федерации" (Sutyazhnik v. Russia), жалоба № 8269/02^[12]; параграфе 56 постановления Европейского Суда по правам человека от 1 апреля 2010 года по делу "Георгий Николаевич Михайлов против Российской Федерации" (Georgiy Nikolayevich Mikhaylov v. Russia), жалоба № 4543/04^[13]; определении Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации от 16 сентября 2014 года № 310-ЭС14-79 по делу № А09-9146/2013; определениях Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 28 июля 2014 года № ВАС-9564/14^[14], от 14 июля 2014 года № ВАС-7939/14, от 20 января 2014 года № ВАС-19238/13, от 16 января 2014 года № ВАС-15908/13, от 25 февраля 2013 года № ВАС-17333/12, постановлениях Федеральных арбитражных судов Северо-Кавказского округа от 18 июля 2012 года по делу № А20-3347/2011, Московского округа от 20 февраля 2014 года по делу № А40-130805/2011 и др.

При повторном рассмотрении суд кассационной инстанции отменил решение и постановления нижестоящих судов и принял свой судебный акт – отказал в удовлетворении требований департамента в полном объеме.

Руководствуясь применимым законодательством и установленными предшествующими ему инстанциями обстоятельствами, он (кроме указания на нарушение департаментом сроков рассмотрения заявления компании) пришел к следующим важным выводам.

Наличие технической ошибки в заявлении ответчика не освобождало департамент от обязанности предоставить возможность ее устранения на стадии рассмотрения заявления. В свою очередь, тот факт, что действие (бездействие) государственного органа не было признано в судебном порядке незаконным, сам по себе не является основанием для вывода о законности действия (бездействия). При рассмотрении заявленного иска суд самостоятельно оценивает законность соответствующего действия (бездействия) государственного органа (должностного лица) (п. 4 информационного письма Президиума ВАС РФ от 31.05.2011 № 145 " Обзор практики рассмотрения арбитражными судами дел о возмещении вреда, причиненного государственными органами, органами местного самоуправления, а также их должностными лицами"). При соблюдении департаментом установленного срока по оформлению и направлению письма о мотивированном отказе в переоформлении разрешения у компании имелась бы возможность своевременно устранить техническую ошибку и избежать применения пятикратного повышающего коэффициента к ставке платы за выброс вредных (загрязняющих) веществ.

Истец должен был в течение 5 рабочих дней известить компанию о наличии технической ошибки либо при отсутствии формального подхода при оказании государственных услуг рассмотреть заявление общества как заявление о выдаче нового разрешения, что в полной мере соответствовало бы волеизъявлению компании. Исходя из изложенных обстоятельств, суд кассационной инстанции счел, что департамент пытается извлечь преимущество и экономическую выгоду из своего незаконного и недобросовестного поведения. То есть в поведении департамента Росприроднадзора имеются признаки злоупотребления правом (ст. 10 ГК РФ), что является основанием для отказа в иске.

При обращении в департамент компания разумно ожидала своевременного и надлежащего рассмотрения своего заявления, правовой целью обращения с которым являлось оформление публичных отношений по осуществлению надлежащих экологических платежей в 2011 году. Из материалов дела не следует, что в действиях ОГК-2 имелись признаки недобросовестного поведения, направленного на обход требований закона об оплате экологических платежей либо занижения их размеров по сравнению с причиненным окружающей среде вредом. В такой ситуации применение платы за сверхлимитное загрязнение окружающей природной среды по причине допущенной технической ошибки не соответствует целям правового регулирования.

Исходя из данных доводов кассационный суд отказал в удовлетворении иска Росприроднадзора.

В дальнейшем Верховный Суд подтвердил позицию кассации и отказал департаменту в передаче кассационной жалобы для рассмотрения в судебном заседании Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда РФ.

Таким образом, наш ключевой аргумент – о наличии злоупотребления со стороны Росприроднадзора при выдаче разрешения и начислении значительной платы за выброс вредных веществ, – сыграл решающую роль для победы в данном деле – подытоживает Максим Григорьев. Надеемся, что примененная нами стратегия отстаивания интересов в споре с уполномоченным публичным органом будет полезна и другим компаниям.

[1] Принцип "разумности ожиданий" активно используется в практике Европейского Суда по Правам Человека, в частности, в делах Плалам С.П.А. против Италии от 18 августа 2010 года, Анхеузер-Буш Инкорпорейтед против Португалии от 11 января 2007 года, Ликоурезос против Греции от 15 июня 2006 года, Пайн Вэллей Девелопментс Лимитед и другие против Ирландии от 29 ноября 1991 года и др., а также применяется в арбитражной практике (см., например, определение ВАС РФ о передаче дела в Президиум ВАС РФ от 16 февраля 2012 года № ВАС-15837/11, постановление Президиума ВАС РФ от 21 февраля 2012 года № 131041/11 и др.).

[2] См. постановление Президиума ВАС РФ от 14 июня 2011 года № 16970/10, постановления Восемнадцатого арбитражного апелляционного суда от 18 февраля 2013 года  по делу № А76-19301/2012, от 24 августа 2012 года по делу № А76-3642/2012 и др.

[3] Предоставленные гражданам Конституций Российской Федерации права и свободы распространяются и на юридических лиц, что следует из правовой позицией Конституционного Суда Российской Федерации, изложенной в абзаце 1 пункта 4 его постановления от 17 декабря 1996 года № 20-П.

[4] См. постановления Федерального арбитражного суда Центрального округа от 14 июня 2012 года по делу № А54-3139/2009, Федерального арбитражного суда Северо-Западного округа от 14 декабря 2004 года по делу № А05-12323/03-12, Федерального арбитражного суда Уральского округа от 7 июня 2004 года по делу № А71-564/03, от 26 февраля 2004 года № Ф09-530/04-АК, от 3 февраля 2004 года № Ф09-30/04-АК, от 1 декабря 2003 года № Ф09-4124/03-АК, от 29 июля 2003 года № Ф09-2237/03-АК, Федерального арбитражного суда Московского округа от 29 марта 2005 года № КА-А40/2024-05 и др.

[5] См. пункт 8 информационного письма Президиума ВАС РФ от 25 ноября 2008 года № 127 "Обзор практики применения арбитражными судами статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации".

[6] См. постановление Федерального арбитражного суда Северо-Кавказского округа от 29 сентября 2003 года № Ф08-3664/2003, от 24 марта 2003 года № Ф08-800/2003 и др.

[7]  См. определение ВАС РФ от 25 апреля 2011 года № ВАС-18601/10 и др.

[8]  См. постановления Федерального арбитражного суда Северо-Кавказского округа от 29 сентября 2003 года № Ф08-3664/2003, от 24 марта 2003 года № Ф08-800/2003 и др.

[9]  См. постановления Президиума ВАС РФ от 21 мая 2013 года № 17388/12 от 5 октября 2010 года № 5153/10 по делу № А70-6551/2009 и др.

[10] См. постановление Президиума ВАС РФ от 2 апреля 2013 года № 15187/12.

[11] См. пункты 1 и 3 информационного письма Президиума ВАС РФ от 25 ноября 2008 года № 127 "Обзор практики применения арбитражными судами статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации", постановления Федерального арбитражного суда Северо-Кавказского округа от 27 февраля 2007 года по делу № А01-231-2006-3 (определением ВАС РФ от 23 мая 2007 года № 5752/07 отказано в передаче данного дела для пересмотра в порядке надзора), от 15 декабря 2005 года № Ф08-5731/2005, от 29 марта 2005 года  по делу № А63-246/2003-С1.

[12] Опубликовано в Бюллетене Европейского Суда по правам человека. № 3/2010.

[13] Опубликовано в СПС "КонсультантПлюс".

[14] В данном определении, в частности, указано, что попытка подмены важности существа правоотношения формальным подходом свидетельствует о юридическом пуризме и не может влечь судебной защиты.