Публикации

В стране появилась новая форма собственности - не государственная, не частная - административно-коммерческая.

В последние месяцы госкорпорации в России растут словно грибы после дождя, подгребая под себя целые отраслевые экономики. Уже заработали три структуры, на подходе еще шесть. Если такие "темпы роста" сохранятся, бюджет будет тратить на нужды этих колоссов триллионы рублей. Во власти меж тем разворачивается нешуточная борьба за контроль над "госкорпоративными" финансовыми потоками. А представители крупного бизнеса бьют тревогу по поводу избыточной "вертикализации" экономики. За этими дискуссиями все как-то упустили главное: какова на самом деле форма собственности мегакорпораций. К частной ее не отнесешь, но и государственной не назовешь. Иными словами, на наших глазах рождается новый правовой гибрид: административно-коммерческий.

Корпоративная Россия

В нашей стране появляется новая, уже третья форма госучастия в экономике. К существующим АО со 100-процентной госдолей, каковым, например, является ОАО "РЖД" и общества с государственным и частным капиталом (ОАО "Газпром", "Аэрофлот" и др.), добавилась еще одна - госкорпоративная. Последняя в рыночную экономику вписывается не вполне.

Каждая госкорпорация учреждается отдельным федеральным законом и формально является некоммерческим фондом. Она берет обязательство по более эффективному использованию ресурсов, которые выделяет ей государство. Возможности госкорпорации практически безграничны. Судите сами. Формально она наделяется правом предпринимательской деятельности: может, например, держать временно свободные средства на депозитах в коммерческих банках, заключать сделки с частными и госкомпаниями и распоряжается переданным ей имуществом.

Правда, предполагается, что госкорпорации в отличие от АО с госучастием, которые деньги зарабатывают, призваны их исключительно тратить на осуществление мегапроектов. При этом никто не скрывает, что проекты эти должны быть самоокупаемыми. Если в случае со строительством спортивных объектов в предолимпийском Сочи речь еще может идти о некоммерческой сути мероприятия (хотя и это под вопросом), то, скажем, проект платных дорог силами будущей госкорпорации "Автодор" - чистый бизнес. Так что бурное развитие госкорпораций вряд ли можно счесть благотворительностью со стороны государства, скорее - дальнейшим расширением его влияния в экономике.

На данный момент в России де-юре существуют три госкорпорации: Банк развития (ВЭБ), "Роснанотех" и "Росатом". На подходе "Олимпстрой", "Ростехнологии" и Фонд содействия реформированию ЖКХ.

Как только процесс приобрел характер тренда, появились и недовольные. Причем таковые нашлись и в самой власти. Против высказался, например, глава Экспертного управления президента Аркадий Дворкович: "Когда предлагается создавать госкорпорации по лекарственному обеспечению, по дорогам, по рыбе, это наводит на мысль, что государство даже не пытается понять, что это может делать частный бизнес. Это путь к тому, чтобы рост в экономике обнулился".

В свою очередь бизнес пока больше озабочен усилением роли государства в управлении обычными АО. Видимо, потому, что госкорпорации находятся в процессе создания и пока в конкуренцию с частными компаниями не вступили. В последнее время недовольство бизнесмены стали высказывать в открытую. Прежде всего это касается нефтяной отрасли. Против увеличения госдоли в ней высказались главы "ЛУКОЙЛа" Вагит Алекперов и "Сургутнефтегаза" Владимир Богданов. Последний считает, что активность государства может отразиться не только на отрасли, но и на населении. Если сегодня преимущественно частные компании конкурируют друг с другом, то в госкорпоративном завтра может произойти падение добычи, рост цен на бензин, а далее - на все остальное.

Президент недавно постарался развеять эти опасения, заявив, что объединять все нефтяные активы государства в мегакомпанию не планируется. Некоторые эксперты также полагают, что в ресурсных отраслях государство продолжать экспансию не станет. У госкорпораций, дескать, своя, особая роль.

Параллельное правительство

"Они создаются только в проблемных отраслях, где требуется прорыв, - говорит управляющий партнер юридической фирмы "Вегас-Лекс" Альберт Еганян. - Если выбирать из всех зол, то госкорпорация окажется меньшим с точки зрения вызовов текущего времени, она не находится в жестких рамках бюджетного финансирования, имеет собственные повышенные правила транспарентности и может реализовывать макрозадачи". Правда, здесь возникает отнюдь не праздный вопрос: что такое вообще госкорпорация? Ответ: не что иное, как новая форма собственности. И не государственная, и не частная. Все госкорпорации выведены из-под прямого контроля правительства, их руководство назначает лично президент, прибыль не подлежит распределению между акционерами, поскольку никаких акционеров у госкорпораций нет, а правила раскрытия информации для них менее жесткие, чем для обычных акционерных обществ.

По Закону "О некоммерческих организациях" имущество, переданное государством госкорпорации, становится ее собственностью, именно поэтому госкорпорации не может проверять даже Счетная палата. "Замечательная в кавычках форма собственности, - говорит директор департамента стратегического анализа ФБК Игорь Николаев. - Идет размывание прав собственности".

Возникает еще один вопрос: зачем отбирать деньги у существующих федеральных целевых программ, в рамках которых государство до сих пор тратило деньги на разные проекты? Все дело опять же в правах собственности. Изюминка госкорпораций в том, что в отличие от ФГУПов и ФЦП они могут привлекать не только государственные, но и частные инвестиции. По сути каждая госкорпорация - это отраслевая инвестиционная компания со смешанной - частно-государственной - формой собственности.

"Госкорпорации - это способ прорыва из точки А в точку Б с привлечением частного капитала и с большими гарантиями государства, нежели через ФГУПы и федеральные целевые программы, - считает Альберт Еганян, - это своего рода производные от государственно-частного партнерства. Они указывают частному капиталу поощряемые государством направления вложений". Например, чиновники в последнее время много говорили о развитии нанотехнологий, но мало кто представлял, что это такое в реальности. Чем бы занималось ФГУП по нанотехнологиям? Кредиты бы ему не дали. Партнерские соглашения с частными компаниями оно вряд ли заключит, поскольку собственных средств у него нет. А если деньги предусмотрены ФЦП, не факт, что они будут выделены через год или два. Именно в этом случае на помощь приходят госкорпорации. В законе о создании каждой из них прописывается, что Российская Федерация передает такое-то имущество и выделяет столько-то средств на развитие. Более того, госкорпорация имеет больше возможностей для взаимодействия с частниками. Мол, все, кто хочет развивать этот сегмент рынка, обращайтесь к ней и вместе инвестируйте.

Куда идем

Госкорпорации - это не российское ноу-хау. Подобные организационные формы существуют во многих странах. В них закладывается принцип проектной организации для решения национальной, а то и глобальной задачи. Госкорпорациями, к примеру, являются банки развития: существуют ЕБРР, Банк развития Казахстана и даже Банк развития Южной Африки. Правда, их форма собственности больше напоминает АО. Да и опыт госкорпоративного строительства часто признается неудачным, и проекты сворачиваются.

В Великобритании такая форма собственности придавалась национализированным компаниям и существовала до начала 1980-х годов. От нее пришлось отказаться, поскольку возникли проблемы с построением эффективной системы управления этими монстрами.

Какая судьба ждет российские административно-коммерческие структуры? Сегодня на них возлагают большие надежды как на связующее звено между государством и бизнесом. Обязательства и гарантии, которые не способно взять на себя государство, оно с легкостью предоставляет госкорпорациям. Акционерным обществам подобного не видать, поскольку они легко могут поменять собственника. Госкорпорациям это не грозит. Их приватизация исключена, поскольку они не имеют акций. Госкорпорацию можно только ликвидировать, в этом случае, очевидно, все ее первоначальное имущество вновь становится государственным, а благоприобретенное делится между "вкладчиками" в соответствии с внесенными долями в проекты данной корпорации. Другой вопрос: кто и как будет контролировать раздел бизнеса? Не останется ли частник внакладе? Ведь споры с государством, тем более имущественные, у нас кончаются известно чем.

Существует опасность, что частные инвесторы изначально не поверят в госкорпоративную собственность. Их интересует прозрачность структуры, чем госкорпорации похвастаться не могут. "Чем меньше открытости, тем больше рисков, - говорит Игорь Николаев, - впрочем, процесс роста госкорпораций продлится по крайней мере до тех пор, пока будут средства в инвестфонде". Некоторые из них могут оказаться эффективными. К примеру, очевидно, что к 2014 году "Олимпстрой" во главе с Семеном Вайнштоком должен выполнить проектное задание любыми средствами. С прочими госкорпорациями могут возникнуть проблемы. Те же предлагаемые "госрыба" или "Автодор", о которых говорит Аркадий Дворкович, - проекты и впрямь странные. Платные дороги, рыболовство и многое другое вполне могут существовать как исключительно частные сферы бизнеса. Государству достаточно лишь создать комфортные правовые условия для их развития, а не душить конкуренцию, создавая госкорпорации.

Есть, правда, вариант, что госкорпоративная форма собственности докажет свою эффективность. В идеале механизм таков. Государство закачивает через госкорпорацию ресурсы в ту или иную до сих пор не слишком успешную отрасль, одновременно поощряя приход туда частных инвестиций. После чего тихо удаляется со сцены, продавая частнику имущество госкорпораций, которые ликвидируются за ненадобностью.

Остается только надеяться, что российский бюджет к тому времени не успеет серьезно пострадать от увлечения корпоративным строительством, а оставшийся не у дел в ключевых отраслях отечественный бизнес не переквалифицируется в управдомы. Впрочем, и в сфере ЖКХ госкорпорация тоже предусмотрена...