Публикации

Финансовый кризис может иметь для компаний и граждан одно весьма неприятное последствие - фактический отказ от банковской тайны.

Банки теряют статус независимых институтов - эта максима становится уже абсолютно очевидной. А тайна вкладов перестает соблюдаться. Налоговики и приставы выкручивают руки банкирам, заставляя их раскрывать данные, которые некогда считались абсолютно секретными.

Наступление на банковскую тайну началось не сегодня, но ранее банкиры могли изворачиваться и с помощью юридических уловок блюсти интересы граждан и компаний, доверивших им свои деньги. Банковские форумы буквально наводнились советами бывалых, как отказать госорганам в получении запрашиваемой ими информации. Лучше всего прятать конфиденциальные данные удавалось "карманным" банкам - они и создавались зачастую для защиты интересов и сокрытия от посторонних глаз сведений определенного круга лиц.

Но кризис усугубил ситуацию, и теперь, находясь под большим давлением со стороны государства (и получая от него поддержку), банки вынуждены уступать, сдавая своих клиентов - как корпоративных, так и розничных. "Карманные" и кэптивные банки, поставленные на грань выживания, теперь либо перестают быть информационной крепостью, либо исчезают с рынка.

Теперь у государства появился отличный повод для дальнейшего выкручивания рук банкирам - кризис опустошает казну, а доступ к банковским данным позволил бы пополнять бюджет "теневыми" деньгами. Еще в апреле прошлого года ФНС направила в правительство письмо о возможных дополнительных источниках доходов федерального и регионального бюджетов за счет жесткого налогового контроля и администрирования. И в числе радикальных предложений фигурировала просьба открыть налоговикам доступ к тем операциям, которые банки до сих пор, по закону, раскрывают только перед ЦБ и Росфинмониторингом (пока ФНС не может запрашивать у кредитных организаций информацию, которая не связана непосредственно с осуществлением валютного и налогового контроля). Представители ЦБ тогда раскритиковали инициативу налоговиков, заявив о необходимости сохранения банковской тайны, но предложение ФНС неожиданно поддержал Минфин. Теперь осталось только приравнять банковскую тайну к налоговой и внести поправки в НК и в банковское законодательство, и тогда налоговики получат доступ к базе Центробанка!

ФНС уже давно интересуется информацией о клиентах банков и при этом все чаще выходит за рамки своих полномочий. В феврале прошлого года руководитель ФНС Михаил Мокрецов пожаловался вице-премьеру Алексею Кудрину на трудности с получением информации от банков. В ответ министр финансов пообещал расширить полномочия налоговиков, и уже в июле Минфином были подготовлены поправки в закон "О валютном регулировании и валютном контроле". Пока они еще не приняты, но если этому суждено будет случиться, то банкам придется выдавать налоговикам полный пакет документов о своих клиентах - не только данные о счетах и остатках по ним, но и паспорта сделок, таможенные декларации, документы, удостоверяющие личность граждан, и о регистрации компании или индивидуального предпринимателя и т.д.

Для банков наплыв запросов со стороны налоговиков вызовет только увеличение непроизводственных расходов, связанных со сбором информации и направлением ответов на запросы. Различные федеральные службы и другие уполномоченные органы (таможенники, правоохранительные органы и т.д.) и без того буквально заваливают кредитные организации различными запросами. К широкому списку ведомств, имеющих доступ к информации о клиентах банков, в скором времени присоединится и ФСФР - по крайней мере такая возможность подразумевается в подготовленной к концу прошлого года новой версии закона об инсайде. Службе предоставляются широкие полномочия для расследования возможных манипуляций на фондовых рынках и абсолютно неограниченный доступ к банковской тайне. Причем если для налоговиков установлены определенный регламент, сроки, виды и периодичность проверок, то для ФСФР никаких ограничений нет, по крайней мере в нынешней версии закона. Более того, для сотрудников службы даже не установлена ответственность за разглашение банковской тайны. Даже Минюст, подготовивший записку к закону, считает, что размытость формулировок этого документа может создать почву для коррупции. Ограничат ли любопытство чиновников, пока не известно: подготовка ко второму чтению закона о противодействии неправомерному использованию инсайдерской информации и манипулированию рынком будет закончена в первом квартале этого года.

ВСЕ ПОД ПРИЦЕЛОМ

Фундамент под банковской тайной размывается не только в отношении компаний и предприятий. До последнего времени банки обязаны были выдавать справки по счетам и вкладам физлиц либо им самим, либо судам, а при наличии согласия руководителя следственного органа - органам предварительного следствия по делам, находящимся в их производстве. Но с февраля прошлого года доступ к банковской тайне получили судебные приставы. Новая версия закона "Об исполнительном производстве" обязала банки предоставлять им не только информацию по кредитам должников. Приставы получили банковские реквизиты граждан, и узнали о том, какие суммы и в какой валюте находятся на их счетах и депозитах, откуда они поступили и куда переводились. Конечно, многие думают, что их, простых смертных, это не касается, - силовиков интересуют только олигархи. Однако в черных списках приставов теперь могут оказаться даже должники по квартплате. Причем часто граждане даже не получают уведомлений о передаче их дел в суд, решения выносятся без их участия и далее исполнение решений передается приставам - и теперь они могут с легкостью узнавать данные о счетах и вкладах тех, кто попадается им в руки.

В мае прошлого года Верховный суд внес в Госдуму беспрецедентное предложение о возможности взыскивать с граждан недоплаченные ими налоги, пени и штрафы без санкции суда. Для этого ВС собирался внести поправки в Налоговый кодекс, а инициативу объяснил необходимостью разгрузить суды от мелких, бесспорных дел, когда плательщики не оспаривают предъявленные требования. Но тут даже депутаты со ссылкой на Конституцию бросились защищать неприкосновенность вкладов, что, в общем-то, понятно - им бы тоже могло достаться! В итоге поправки в НК не были приняты, а в начале этого года президент Медведев своим указом запретил списание средств со счетов без распоряжения клиента даже по решению суда. Так что неприкосновенность вкладов удалось пока отстоять.

А вот их тайну - нет. Еще в апреле прошлого года Ассоциация российских банков (АРБ) опубликовала на своем сайте: "На практике некоторые налоговые органы при проведении выездных налоговых проверок требуют от банков предоставления справок и документов по счетам физических лиц, не осуществляющих предпринимательскую деятельность, с указанием их фамилий и иных персональных данных, процентных ставок по договорам банковского вклада, а также информации о начисленных и выплаченных процентах по вкладам определенных клиентов, указанных в требованиях налоговых органов... Исполнение кредитными организациями подобных требований может привести к нарушению норм действующего законодательства, устанавливающих режим банковской тайны". Активность фискалов вынудила АРБ обратиться за разъяснением в Минфин, из полученного ответа следовало: раз налоговики не указаны в установленном законом "О банках и банковской деятельности" списке допущенных к информации о частных вкладчиках, следовательно, их запросы о счетах и вкладах неправомерны. Однако в том же письме Минфина была приведена оговорка: налоговые органы вправе требовать от банков предоставления договоров банковского вклада (счета), заключенного с физическими лицами. Но разве это не является той самой тайной вклада? Минфиновская казуистика заставила АРБ, приведшую на своем сайте полный текст разъяснений курирующего налоговиков ведомства, уже ниже - от себя - посоветовать: "При наличии требований налоговых органов о предоставлении договоров банковского счета, заключенных с физическими лицами, рекомендуем кредитным организациям при выборе позиции оценивать перспективу ее доказывания в судебном порядке". Так банковский профсоюз, по сути, расписался в собственном бессилии: он не может отстаивать интересы вкладчиков и перекладывает эту обязанность на плечи банкиров в каждом конкретном случае. 

С ГЛАЗ ДОЛОЙ

"Понятие "банковская тайна" в России очень номинально, - говорит Виктор Юзефович, старший юрист практики "Арбитраж. Конфликты. Судебные споры" фирмы "Вегас-Лекс". - Не стоит забывать о тесном сплетении государства и банков, а значит, доступ к нужной информации всегда будет. Другое дело, что некоторые государственные органы, которые могут запрашивать информацию, составляющую банковскую тайну, иногда чрезмерно увлекаются этим занятием". По мнению юриста, стоило бы ограничить их полномочия и дать кредитным организациям право разумно фильтровать такого рода запросы.

Но такой возможности у банков нет - они буквально связаны по рукам и ногам: потеря устойчивости в период кризиса сделала их весьма уязвимыми. "Когда у тебя куча плохих активов и проблемы с ликвидностью, становишься уступчивым и начинаешь сдавать своих", - объясняет поведение банкиров представитель крупной консалтинговой компании.

Состоятельные россияне всегда стремились держать свои сбережения подальше от Родины, доверяя отечественным банкам лишь часть своих доходов. Но в кризисное время желание увести капиталы с глаз долой у тех, кому есть что терять, только выросло. За 2008 год отток средств частных лиц из России увеличился по сравнению с предыдущим годом на 55% - всего из страны ушло около $41,1 млрд, из них $5 млрд россияне перевели в зарубежные банки. Не приходится удивляться тому, что наиболее крупные переводы приходились на страны, хранящие финансовую тайну, то есть имеющие льготный налоговый режим и не предусматривающие раскрытие и предоставление информации при проведении финансовых операций (Швейцария, Кипр, Великобритания и т.д.).

И хотя не так давно даже суперзакрытой Швейцарии пришлось приподнять завесу банковской тайны, все-таки ситуация с конфиденциальностью там лучше, чем в России. Швейцарский адвокат русского происхождения Сергей Лакутин не сомневается, что интерес россиян к тем странам, где им гарантируется тайна вкладов, не пропадет: "Закон о банковской тайне в Швейцарии никто не отменял, сделано лишь небольшое послабление в отношении граждан некоторых стран, которое касается уклонения от уплаты налогов. Для россиян вообще ничего не изменилось и меняться не будет в ближайшем будущем. Вы думаете, Россия будет воевать со Швейцарией за списки русских клиентов банков, как это делают США? Никогда в жизни, поскольку подавляющее большинство российских чиновников высокого уровня и политиков, а также члены их семей имеют счета в тех самых швейцарских банках!"

ПО ВСЕМ ФРОНТАМ

Наступление на банки государство ведет по нескольким направлениям, и ограничение банковской тайны - лишь одна из тех позиций, которые пришлось сдать кредитным организациям в нелегкие времена. "Контроль над банками был усилен еще в самом начале кризиса, после того, как премьер Путин выразил обеспокоенность, что средства, выделяемые банкам, не доходят до реального сектора, а используются для валютных операций. Причем контроль был усилен не только со стороны ЦБ, но и со стороны правоохранительных органов", - говорит Денис Барабанов, начальник аналитического отдела ИК "Грандис Капитал".

Еще в конце 2008 года президент Медведев одобрил поправки в действующий закон "О Центральном банке", дающие регулятору право назначать уполномоченных представителей в коммерческие финорганизации, которые получили кредиты от ВЭБа для рефинансирования внешнего долга, а также участвовали в беззалоговых аукционах Банка России или бюджетных аукционах Минфина. "Некоторые банки получили в дополнение к средствам и повышенный контроль в лице специалистов ЦБ, курирующих деятельность кредитных организаций", - говорит Николай Сидоров, председатель правления Абсолют Банка.

С этого года ЦБ требует от банков-участников системы страхования вкладов (а их большинство - 931 из 1069) раскрытия на своих сайтах или сайте Центробанка лиц, оказывающих существенное влияние на управление ими. Можно вспомнить и то, что с прошлого года кредитные учреждения обязаны ежемесячно предоставлять в ЦБ прогнозы по ликвидности.

Теперь ЦБ контролирует политику банков по определению ставок по вкладам - от установления максимальной величины до фактически директивного снижения общего уровня ставок. Также был усилен контроль над банками, которым требуется докапитализация. Наконец в сентябре 2009 года Банк России ужесточил контроль над бонусной политикой банков, получивших средства господдержки. Но наступление продолжается - в конце прошлого года первый зампред ЦБ Геннадий Меликьян намекнул, что в недрах регулятора зреют меры по ужесточению требований к составу и формированию структуры советов директоров банков "с точки зрения компетен-ции и репутации".

"Количество отчетности в период кризиса у банков не выросло, но выросло внимание к банкам, к движениям в кредитном портфеле, наличию просроченной задолженности, процентным ставкам по депозитам физических лиц, - говорит зампред cовета директоров Нордеа-Банка Игорь Коган. - В России доля государства в бизнесе всегда была выше, чем в других странах". Впрочем, нельзя не отметить, что усиление госконтроля над банками - это общемировая тенденция: роль государства в Великобритании, США, других странах резко выросла в кризис. И хотя ряд финансовых организаций, особенно американских, стремится поскорее избавиться от чрезмерной опеки властей, очевидно, что в ближайшие годы позиции государства не ослабнут, а надзор за банками станет более жестким. Этого требует и глобализация: все понимают, что еще один подобный кризис мировая экономика может и не пережить. "Само время заставляет мировые державы создавать новую финансовую базу, а это, в свою очередь, требует решающей координационной роли со стороны государства", - резюмирует Дмитрий Назаркин, эксперт УК "Альфа-Капитал". Но Россия в деле государственного вмешательства в экономику идет дальше, смешивая два совершенно разных вопроса: если госконтроль над деятельностью банка - вещь необходимая, то контроль над клиентами - недопустимая.

В ТРЕНДЕ

Эрозия банковской тайны происходит сегодня во всем мире. Правительства ратуют за то, чтобы национальные границы перестали быть преградой для налоговых расследований. Ясно одно: борьба вокруг банковской тайны разворачивается в контексте острого финансового и экономического кризиса, когда власти разных государств стараются справиться с бюджетными проблемами и поддержать внутреннюю экономику. Организацией экономического сотрудничества и развития (ОЭСР) были приняты нормы по обмену налоговой информацией. В своем заявлении ОЭСР указала, что время, когда "банковская тайна была щитом для тех, кто скрывается от налогов, прошло".

Большой резонанс получила история со швейцарским банком UBS. Швейцария уже пошла навстречу США и согласилась открыть информацию о некоторых американских клиентах банка. В феврале 2009 года швейцарское Ведомство по контролю рынков (FINMA) обязало UBS передать американцам информацию о 300 клиентах, подозреваемых в уклонении от уплаты налогов. Однако в конце года швейцарский суд признал, что FINMA превысило свои полномочия. И хотя данные ряда американских клиентов банка UBS уже находятся у властей США, решение может приостановить передачу аналогичной информации другим странам, в частности, налоговикам Франции и Германии. Это говорит о том, что борьба вокруг банковской тайны далеко не окончена.

ОПРАВДАННАЯ ЖЕСТКОСТЬ

Президент Московской международной валютной ассоциации (ММВА) Алексей МАМОНТОВ всегда отличался либеральными взглядами и резкой критикой ужесточения контроля над банками со стороны регулятора. Однако в интервью "Профилю" он высказал мнение, что сегодня усиление роли государства в банковском секторе может пойти не на пользу последнему.

- Во время кризиса многие частные банки оказались в руках государства. Эксперты считают, что за счет наращивания доли в банковских капиталах органы власти получили больше возможностей влиять на сектор в целом. Вас не пугает этот процесс?

- Возможно, мы вступаем в такое время, когда прежние подходы и принципы стали трансформироваться. В нас остался шлейф ментальности, что государство - это очень вредно. Тотальный контроль экономики со стороны государства породил поколения неэффективного менеджмента, неэффективные принципы ведения бизнеса и паразитарные подходы, и все это до сих пор сидит в наших головах. Но переделка будет происходить и уже происходит. В последнее время мы видим конкретные примеры того, что "государственный" и "отсталый" - это не одно и то же. Возьмем Сбербанк - в его бизнесе за десятилетие ничего не поменялось, главным акционером остается ЦБ, финансирование со стороны государства и доверие населения - все остается на своих местах, он был и остается монополистом на своем рынке. Но несколько лет назад в банк пришел эффективный менеджмент, и картина стала меняться на глазах. Новой командой были внедрены новые принципы ведения бизнеса, новая стратегия, и банк теперь воспринимается иначе.

- Но госбанкам теперь достаются активы рухнувших структур, которые государство решило спасти и не банкротить, тем самым их доля на рынке растет, вытесняя частный бизнес. Это ведет к отсутствию здоровой конкуренции...

- Но посмотрите: сегодня эта конкуренция обостряется даже среди самих госбанков. "Сбер", Россельхозбанк, "ВТБ 24" и Газпром-банк вовсю конкурируют на рынке ритейла и обслуживания малого и среднего бизнеса. И чем большего объема ресурсы с большим горизонтом будут требоваться для развития этих направлений, тем сильнее будет ужесточаться конкуренция. Так что я бы однозначно не утверждал, что усиление роли госбанков уничтожает рынок. Посмотрите: на наших глазах рухнули частные банки, и отнюдь не из-за отсутствия конкуренции. "Глобэкс" - самый что ни на есть частный банк, принадлежавший одному акционеру, причем этот достаточно крупный банк пострадал из-за своей рискованной кредитной политики. И в 1998 году многие системообразующие частные банки рухнули, и это притом, что они находились под особым контролем со стороны регулятора.

- То есть сегодня у вас изменилось отношение к усилению контроля над банками со стороны государства?

- По первости отношение всегда настороженное. Но со временем краски меняются. Как я уже говорил, примеры показывают, что даже в сугубо государственных банках может быть эффективный менеджмент. Нужно лишь создать правовую основу, способную защищать любого из участников рынка и вести эффективный контроль над соблюдением этой основы. И тогда расстояние между квазигосударственными и частными компаниями будет сокращаться. Тогда, наоборот, у государственных банков будет мотивация отходить от участия государства.

- А сегодняшнее наступление государства на банки как на хранителей конфиденциальной финансовой информации о клиентах вас не смущает?

- Постепенное поднятие занавеса конфиденциальности - это глобальный тренд. Даже если швейцарские банки выдают информацию американской финансовой разведке, то что говорить о нас! "Швейцарские гномы", которые, собственно, и сделали весь этот банковский капитал на принципах неприкосновенности и конфиденциальности, вынуждены сдаться. Эти принципы уходят в прошлое. Трансграничные потоки сегодня настолько мощны и быстры, что должны соответствовать новым условиям, в том числе и информационной открытости, - ведь в основе этого лежат вопросы безопасности. А сейчас вопросы безопасности беспокоят весь мир. Когда ты пересаживаешься с трехколесного велосипеда на гоночный, у тебя совсем другие требования к системе безопасности.

Я имею в виду скорость перемещения активов из горизонта в горизонт, из одной формы в другую, из одной юрисдикции в другую. Весь мир настолько сегодня открыт, финансовые границы настолько стали условными, что не менять правила игры нельзя.

- Но нас, как банковских клиентов, разве не может волновать вопрос сохранности данных о наших счетах?

- Подавляющему большинству клиентов банков интересно только одно: чтобы их деньги вернули (а сегодня им это гарантировано государством) и вернули с процентами. А передача информации не волнует практически никого. Мы настолько привыкли к тому, что все быстро становится известно "кому надо", что уже перестали волноваться по этому поводу. Да я и сам считаю, что ничего дурного в этом нет. Мы уже подходим к такому прорывному моменту развития цивилизации, что любая информация вмиг становится легкодоступной. Не удивлюсь, если скоро мы начнем читать мысли друг друга.