Публикации

Поправки в Гражданский кодекс Российской Федерации (далее – ГК РФ) о юридических лицах, вступающие в силу с 1 сентября 2014 года, кардинальным образом меняют регулирование корпоративных отношений. При этом новеллы ГК РФ по-разному оцениваются в профессиональном сообществе – одни положения приветствуются, другие вызывают массу критических замечаний.

К числу наиболее удачных регуляторных решений можно отнести, в первую очередь, включение в ГК РФ принципа дифференцированной регламентации публичных и непубличных компаний. Публичные компании, структура акционерного капитала которых предполагает необходимость особенной защиты прав и интересов миноритарных акционеров и инвесторов, подвергаются действию преимущественно императивных норм (в т.ч. в вопросах объема компетенции собрания акционеров, порядка его созыва и проведения, структуры органов управления, раскрытия информации и т.п.). Публичные компании, таким образом, по статусу будут похожи на нынешние ОАО. Напротив, регулирование непубличных обществ (в т.ч. ООО и нынешние ЗАО), ранее являвшееся излишне жестким (в частности, применительно к ЗАО), будет в большей мере диспозитивным. Участники непубличных компаний получат широкие возможности для гибкой регламентации их корпоративных отношений на уровне внутренних документов (устав, различные регламенты, корпоративный договор и др.).

Кроме того, необходимо отнести к положительным новеллам общие правила о корпоративном договоре. Как показала практика последних 15 лет, данный договорный институт является востребованным даже на фоне минимального законодательного регулирования (в настоящее время в корпоративных законах данному институту посвящены всего две статьи). В этой связи, положительной оценки заслуживают правила, во-первых, устанавливающие возможность признания при определенных обстоятельствах недействительными решений собраний участников и сделок, нарушающих условия корпоративного договора. Во-вторых, прямо допускающие заключение корпоративного договора с третьим лицом (например, с ключевым кредитором). В-третьих, устанавливающие приоритет положений корпоративного договора, заключено всеми участникам, над положениями устава компании. В целом, приведенные новеллы могут повысить эффективность корпоративного договора, как инструмента для регламентации осуществления совместного бизнеса на базе непубличных компаний.

Далее, может быть выделена новелла о возможности участников компании по определению в её уставе структуры органов управления, предусматривающей осуществление функций единоличного исполнительного органа несколькими лицами, действующими совместно или независимо друг от друга. Подобный поход к формированию единоличного исполнительного органа компании практикуется во многих зарубежных юрисдикциях для различных целей. При корректном применении данного подхода в российских компаниях их участники смогут обезопасить компании от злоупотреблений менеджмента (в т.ч. вывода активов и т.п.). Так, по новым правилам можно будет назначить на должность директора компании несколько лиц таким образом, чтобы для совершения компанией сделок требовалось их совместное волеизъявление. Данный принцип позволит минимизировать риски недобросовестного поведения отдельно взятого менеджера.

В то же время некоторые новеллы могут вызвать проблемы на практике. Так, новая статья 63.7 ГК РФ устанавливает, что основное общество (товарищество) несет солидарную ответственность с дочерним обществом по сделкам, заключенным последним не только во исполнение указаний основного общества (как и в настоящее время), но и с согласия основного общества (товарищества). В случае, если в судебной практике под согласием основного общества будет пониматься, в том числе, решение общего собрания, то институт корпоративного одобрения сделок будет дестабилизирован. Изначальная сущность данного института, состоящая в защите интересов участников обществ от произвола менеджмента и (или) мажоритарных участников, будет искажена в сторону защиты интересов контрагентов компаний, которые получат дополнительного субъекта для предъявления своих требований. В то же время подобный регуляторный шаг в условиях признания самостоятельного правового статуса за юридическим лицом является беспрецедентным. Даже в зарубежных юрисдикциях «прокалывание корпоративной вуали» в договорной сфере, как правило, не допускается.

Приведенная новелла (при условии определенного толкования) может отрицательно сказаться, прежде всего, на крупных холдинговых структурах, где дочерние общества ежемесячно совершают сотни сделок, одобряемых основными (материнскими) компаниями. Примечательно, что на этапе обсуждения поправок в ГК РФ данная новелла находилась в тени проблематики аффилированных лиц. Представители крупного бизнеса усиленно критиковали предложение по включению в ГК РФ общих критериев аффилированности и не обращали особенного внимания на правило о солидарной ответственности основного общества. В то же время, если применительно к положениям об аффилированности дополнительная нагрузка на бизнес могла быть в большей мере технической (увеличение количества сделок, требующих одобрения, объема раскрываемой информации и т.п.) при явных позитивных моментах данных положений (отдельное от конкурентного права регулирование гражданско-правовой категории аффилированности), то негативные последствия для бизнеса новеллы о солидарной ответственности могут оказаться гораздо значительнее в денежном выражении.