Publications

В настоящее время отношения между субъектами предпринимательской деятельности построены по принципу домино, что означает полную взаимозависимость субъектов предпринимательской цепочки. Неисполнение финансовых обязательств одним  субъектом влечет за собой  неисполнение обязательств следующим субъектом, как следствие — финансовая несостоятельность всех «звеньев» этой  цепочки.

Мировой финансовый кризис стал катализатором этой «цепной реакции», повлекшей несостоятельность большого числа субъектов предпринимательской деятельности. Большинство предприятий нуждались в ее кредитовании, в результате нехватки денежных средств они не смогли своевременно исполнять свои кредитные обязательства. Такая ситуация привела к возникновению конфликтов предприятий с банками-кредиторами.

До кризиса многие кредитные организации охотно шли навстречу должникам, допуская различные варианты реструктуризации кредита. Кроме того, сами должники осуществляли перекредитование, привлекая заемные средства в других банках для погашения просроченного кредита. Сегодня риски невозврата заемных средств значительно возросли, из-за чего банки-кредиторы соглашаются на реструктуризацию долга крайне неохотно. В сложившейся ситуации для них целесообразнее получить решение суда о взыскании задолженности для прекращения начисления процентов и уже потом принимать решение о возбуждении исполнительного производства или обсуждать с должником условия мирового соглашения.

В то же время должники хорошо осознают, что если банк имеет исполнительный лист о взыскании задолженности и обращении взыскания на объекты залога (которые обеспечивали исполнение соответствующих кредитных обязательств), то мирное урегулирование спора возможно лишь на условиях банка, часто невыполнимых. При наличии у банка исполнительного листа, а у должника – достаточного имущества, за счет реализации которого возможно погашение задолженности, банк может счесть мирное урегулирование спора нецелесообразным и инициировать возбуждение исполнительного производства для обращения взыскания на имущество должника. С высокой степенью вероятности можно утверждать, что  такие действия банка сделают невозможным дальнейшее ведение предпринимательской деятельности должника и, как следствие, приведут к вынужденному ее прекращению.

Если должник не готов «отречься» от своего предприятия, отдав все свое имущество банку-кредитору, а банк в свою очередь не заинтересован в мирном урегулировании спора, единственным выходом для должника будет вступление в судебную тяжбу с банком.

Характерной чертой стратегии, занимаемой должниками в ходе судебного конфликта, является реализация всех существующих процессуальных механизмов, направленных на максимальное увеличение сроков судебного разбирательства по делу о взыскании задолженности по иску банка-кредитора. В зависимости от конкретной ситуации такая стратегия может быть направлена на достижение следующих целей:

• получение временного ресурса, чтобы привлечь достаточный для погашения задолженности перед банком объем денежных средств;

• получение временного ресурса, чтобы вывести активы с предприятия-должника;

• вынуждение банка пойти на мировое урегулирование спора.

• переоценка предмета залога в рамках производства по делу о взыскании задолженности;

• оспаривание кредитного договора в отдельном судебном производстве;

• оспаривание договоров залога в отдельном судебном производстве;

• оспаривание договоров поручительства в отдельном судебном производстве;

• изменение условий кредитных договоров в судебном порядке.

Механизмы, предполагающие возможность инициирования отдельного от производства по делу о взыскании задолженности судебного разбирательства, являются основанием приостановления производства по делу о взыскании задолженности. Но поскольку стратегия должника очевидна, реализация приведенных выше механизмов в последнее время затруднена из-за сильного противодействия со стороны судов. Бывают ситуации, когда суд сознательно допускает процессуальное нарушение, отказывает в приостановлении производства по делу и рассматривает по существу дело о взыскании задолженности (что является основанием для отмены такого судебного акта при рассмотрении дела в вышестоящих судебных инстанциях). Кроме того, встречаются случаи противодействия со стороны суда уже на стадии принятия соответствующих исков об оспаривании кредитных договоров и обеспечивающих их договоров к производству.

При реализации рассматриваемой стратегии надо учитывать, что механизм увеличения сроков производства по делу имеет некоторые нюансы. Так, в случае обжалования кредитного договора по мотиву его ничтожности в самостоятельном производстве суд может отказать в приостановлении производства по делу о взыскании задолженности, поскольку «вопрос ничтожности сделки проверяется арбитражным судом при рассмотрении спора вне зависимости от заявленных требований и возражений сторонами спора»[1]. Для пресечения злоупотребления правом на судебную защиту со стороны должников следует внести изменения в процессуальное законодательство, которые прекратили бы использование должниками механизма приостановления производства по делу. В частности, необходимо законодательно установить правило о том, что дела, связанные с взысканием задолженности по кредитному договору, должны рассматриваться только в рамках дела о взыскании задолженности в порядке встречного искового производства.

Как бы то ни было, из-за наличия производства по оспариванию кредитного договора, а также обеспечивающих его договоров (залога и поручительства) у банка возникает существенный риск неполучения взыскиваемой задолженности. Например, привлечение некомпетентных юристов для защиты интересов банка при доказывании обстоятельств, имеющих значение по делу о взыскании задолженности, может вылиться в отказ в удовлетворении исковых требований банка. Кроме того, в ходе судебных разбирательств по оспариванию кредитного договора, договоров залога и поручительства могут быть выявлены обстоятельства, которые приведут к удовлетворению исков об оспаривании указанных договоров. В этом случае денежные средства, полученные должником по кредитному договору, признанному судом недействительным, будут считаться неосновательным обогащением должника. Между тем на сумму неосновательного обогащения подлежат начислению лишь проценты в размере ставки банковского рефинансирования (ст. 395 ГК РФ), а не проценты за пользование кредитом, установленные в оспоренном кредитном договоре.

Наконец, оспаривание договора залога и поручительства для банка повлечет невозможность обращения взыскания на заложенное имущество и привлечение поручителя к субсидиарной ответственности.

В последнее время, помимо перечисленных четырех механизмов затягивания производства по делу, набирает силу пятый, направленный на изменение условий кредитного договора в связи с существенным изменением обстоятельств, из которых стороны исходили при заключении договора (ст. 451 ГК РФ). При этом под существенным изменением обстоятельств должники понимают влияние финансового кризиса, вызвавшего негативные последствия в виде невозможности исполнять условия кредитных обязательств на первоначальных условиях.

Здесь следует отметить, что после  кризиса 1998 г. суды оценивали его негативные финансовые последствия как обстоятельства, связанные с предпринимательским риском (что не является существенным изменением обстоятельств). Нынешний кризис гораздо масштабнее по формам проявления, а поэтому в ближайшее время по мере увеличения случаев использования «пятого» инструмента надо ожидать формирования судебной практики, которая получит закрепление после рассмотрения дела такого рода Высшим Арбитражным судом РФ.

Как уже отмечалось, стратегия должника, направленная на затягивание производства по делу о взыскании задолженности, порой становится для экономического субъекта единственным способом  «выживания». Поэтому однозначная критика такой позиции и характеристика ее как «цинизма» без предложения какой-либо альтернативы вряд ли оправданна.

В свою очередь, для банков типичными являются ситуации злоупотребления своими правами — нередки случаи обращения в суд с иском о взыскании задолженности даже при незначительном нарушении, допущенном должником. В частности, банк может заявить иск о взыскании задолженности по кредитному договору из-за небольшой просрочки исполнения должником обязательства по возврату кредита и т. п.

Кроме того, во многих типовых кредитных договорах, предлагаемых банками, прописано право банка-кредитора требовать от должника досрочного исполнения обязательства по кредитному договору в случае «ухудшения финансового состояния должника». Теоретически подобное положение договора может быть реализовано в любое время: в условиях текущего кризиса финансовое состояние ухудшилось у абсолютного большинства должников. В этой связи очень своевременным представляется внесение Федеральным законом от 30 декабря 2008 г.  № 306-ФЗ изменений в законодательство о залоге в части установления оснований для отказа в обращении взыскания на заложенное имущество, если допущенное должником нарушение обеспеченного залогом обязательства крайне незначительно и размер требований залогодержателя явно несоразмерен стоимости заложенного имущества.

Кроме того, обращает на себя внимание достаточно новый подход судов к применению ст. 10 ГК РФ, регулирующей случаи злоупотребления правом на судебную защиту. Этот подход, в частности, мотивирован в Информационном письме Президиума Высшего Арбитражного суда РФ от 25 ноября 2008  г. № 127. В соответствии с п. 3 этого Письма требование учредителя муниципального бюджетного учреждения о взыскании задолженности по договору аренды, расторжении договора аренды и выселении учреждения из занимаемых помещений, направленное, по существу, на прекращение деятельности учреждения, суд квалифицировал как злоупотребление правом в части требований о расторжении договора аренды и выселении. При этом суд установил, что в районе отсутствуют иные специализированные свободные помещения, пригодные для организации учебно-репетиционного процесса, которые ответчик мог бы арендовать на приемлемых условиях.

Применение этого разъяснения по аналогии  правоотношениям по кредитному договору представляется довольно спорным. Тем не менее смысл данного положения позволяет предположить, что, если удовлетворение требований кредитора о взыскании задолженности приведет должника к невозможности дальнейшего ведения  предпринимательской деятельности, а допущенное должником нарушение незначительно, такое требование кредитора может быть квалифицировано как форма злоупотребления правом. Наличие у должника статуса социально значимого предприятия может еще более усилить его позицию.

Рассмотренные выше действия кредитных организаций по взысканию задолженности тоже объяснимы: банки заинтересованы прежде всего в сохранении вложенных средств. Если он не успеет взыскать задолженность до возбуждения в отношении должника процедуры банкротства, проблема перетечет в иную, гораздо более проблематичную плоскость, а именно встанет вопрос об обеспечении возврата кредиторской задолженности в условиях процедуры банкротства должника.

В случае агрессивной позиции, занимаемой банком по отношению к должнику, последний может целенаправленно подать заявление о признании своей организации банкротом[2]. Одним из последствий введения в отношении должника процедуры наблюдения является приостановление исполнения документов по имущественным взысканиям. Также снимаются аресты на имущество должника и иные ограничения в части распоряжения его имуществом, наложенные в ходе исполнительного производства (ст. 67 ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» ).

Безусловно, если размер требований банка будет больше размера требований остальных кредиторов, банк сможет полностью контролировать процедуру банкротства и контролировать распределение денежных средств, вырученных от реализации имущества должника. В то же время процедура банкротства предприятия – владельца значительного комплекса имущества практически всегда означает длительные сроки производства по делу о банкротстве и часто сопровождается борьбой за активы предприятия-должника.

В этой связи можно предложить следующий примерный порядок действий сторон, направленный на урегулирование конфликтной ситуации. При возникновении предпосылок, свидетельствующих о наличии у должника проблем с исполнением кредитных обязательств, банку следует направить должнику запрос о представлении экономического обоснования возможности исполнения кредитных обязательств и предложить свои варианты реструктуризации долга. Если в установленный срок должник не представит такого обоснования, банку следует исходить из худшего варианта развития событий и инициировать процедуру взыскания задолженности. Если же должник соответствующее обоснование представит, вопрос о реструктуризации долга должен быть передан на рассмотрение экспертов банка и вынесен на рассмотрение кредитного комитета.

В принципе сегодня вопрос реструктуризации долга в некоторых банках решается именно в таком порядке. Однако четкого набора критериев для принятия банком решения о реструктуризации долга не существует, из-за чего вне зависимости от выводов банковских экспертов решение о взыскании долга (либо о его реструктуризации) менеджмент банка принимает исходя из собственных соображений, зачастую не связанных с оценкой существующих судебных рисков.

Если банк примет решение об инициировании процедуры взыскания задолженности, остановить этот процесс и предотвратить длительное противостояние с должником будет практически невозможно. При этом, как уже было отмечено, перспективы успешного взыскания задолженности далеко не всегда очевидны.

В этой связи представляется целесообразным принятие Центробанком соответствующего нормативного акта, который регулировал бы основания и сроки для принятия банком решения о реструктуризации долга. Решение кредитного комитета банка-кредитора о предоставлении реструктуризации долга (либо об отказе в таковом) должно доводиться до должника в установленной форме. В случае несогласия с подобным решением должник мог бы обжаловать это решение в административном порядке.

Ясно, что подобное предложение вряд ли встретит поддержку в банковской сфере и не соответствует сложившемуся в последнее время тренду максимальной защиты интересов банков. Тем не менее, в условиях риска гибели целых отраслей экономики такой шаг был бы оправдан.

Другим способом урегулирования конфликта может быть введение обязательной примирительной процедуры (медиация) в случае конфликта между участниками кредитных правоотношений, однако до внедрения института медиации в российское законодательство эта перспектива представляется очень отдаленной.

Если же оставить ситуацию неизменной, развивающийся финансово-экономический кризис может привести к новой волне банкротств, переделу собственности и очередному историческому упадку наиболее незащищенных отраслей российской экономики.