Publications

Желание, чтобы портрет застенчиво и строго смотрел со всех газет, естественно для любого человека, тем более для предпринимателя, которому важно, чтобы его труды оценило общество. Однако общение с журналистами — оружие обоюдоострое, которым при неосторожном обращении можно повредить себе. 

Иногда сложно понять, кем работает Павел Астахов — адвокатом, телеведущим или светским львом. “В среднем в день на мобильный телефон мне поступает 100-150 звонков, из них до четверти от журналистов”, — говорит он. С таким валом входящих могла бы не справиться телефонистка, но никак не Астахов. Для этого он разработал целую технологию. “Во-первых, я всегда отвечаю предельно кратко и по существу. Во-вторых, часть звонков, когда я не могу на них ответить, перехватывает секретарь”, — рассказывает он. 

В профессиональном сообществе юристов активная публичность не всегда находит понимание. “Наша работа и интересы клиентов требуют тишины”, — считает Альберт Еганян, управляющий партнер юридической фирмы “Вегас-Лекс”. Однако с точки зрения бизнеса она вполне может быть оправданна: “Публичность владельцев и топ-менеджеров работает на брэнд компании. Астахов безусловно получает дополнительные, но, быть может, не всегда поддающиеся переводу в конкретные цифры дивиденды от своей деятельности”, — считает Юлиана Слащева, президент PR-агентства “Михайлов и партнеры”. 

По словам Астахова, его деятельность как телеведущего (он играет роль третейского судьи в программе “Час суда” на телеканале Ren TV) — это не бизнес-проект, а просветительство: “Объяснять механизмы права — это часть моего профессионального долга. Тем более что я трачу на эту передачу всего четыре дня в месяц. За то, что я делаю, меня неоднократно благодарили многие известные люди”. Несмотря на публичность, в его бизнесе — у Астахова собственная коллегия адвокатов — “большую часть занимает работа с серьезными корпоративными клиентами, банками, сотовыми и телекоммуникационными компаниями, металлургами и энергетиками”. 

Другой популярный бизнесмен — Евгений Чичваркин, cовладелец крупнейшей розничной сети по торговле сотовыми телефонами “Евросеть”, своей открытостью и откровенностью на грани фола задает имидж всей своей компании, которую именно из-за него и его идей воспринимают как молодую и дерзкую, полагает Слащева. “Но нельзя думать, что плохого пиара не бывает. Все хорошо в меру”, — продолжает она. “Идите на хер”, — говорит Чичваркин, едва услышав, что его “беспокоит газета “Ведомости”. Со второго захода он поясняет: “Я не хочу с вами общаться после того, что опубликовала ваша газета”. Напомним, 11 ноября 2005 г. “Ведомости” сообщили, что, по данным аудиторско-консалтинговой компании KPMG, “Евросеть” активно использовала схемы для минимизации налогов. 

Камера попыток 

Контакт с представителями средств массовой информации всегда немного напоминает открытие ящика Пандоры, говорит Слащева. Причем из всех журналистов наиболее опасны именно представители телевидения, полагает Марина Мелия, генеральный директор консалтинговой компании “ММ-класс”, эксперт в области менеджмента и управления персоналом. “Однажды меня пригласили в качестве "свежей головы" на популярную телепередачу. Там был гостем один очень известный офтальмолог. Во время записи я высказалась в том духе, что я его очень уважаю как бизнесмена, но не согласна с тем, что и как он делает как человек и профессионал. От моего монолога осталось только то, что я его уважаю, хотя, разумеется, вовсе не это было сутью моего высказывания”, — говорит Мелия. 

Вероятно, не меньшей болью от общения с журналистами электронных СМИ мог бы поделиться бывший губернатор Саратовской области Дмитрий Аяцков, так и не ставший послом России в Белоруссии, после того как его негативный отклик о президенте Лукашенко показали по телевидению (“Лукашенко не должен дуть щеки”). “Насколько я знаю, сейчас господин Аяцков в кадровом запасе Администрации президента и живет в родном селе, там нет ни стационарной, ни сотовой связи, — говорит Роман Чуйченко, генеральный директор информационного агентства "Росбалт-Поволжье", бывший пресс-секретарь бывшего губернатора. — Однако недавно — к своему юбилею — он давал интервью местным газетчикам, в котором рассказал, что нисколько не жалеет о той ситуации. Хотя, разумеется, его слова про Лукашенко были вырваны из контекста, на самом деле он очень позитивно высказывался про белорусского президента и имел в виду, что с ним будет сложно работать мировой закулисе”. 

Главное правило при работе с журналистами — понимать, что все вами сказанное может обернуться против вас, говорит Марина Мелия. “Очень часто мы, высказывая свое мнение по тому или иному вопросу, забываем, что беседуем с человеком, конечная цель которого не как можно полнее изложить наше мнение, а создать информационный продукт, в котором мы будем не основным блюдом, а лишь одним из ингредиентов”, — считает она. 

Звонок другу 

Но “вырывание” слов из контекста — это сравнительно небольшой риск, который можно устранить, выстроив с представителями СМИ доверительные отношения, напоминает Еганян. Гораздо больший риск — непроизвольная выдача конфиденциальной информации, ведь “журналист — это тоже профессионал”, говорит он и добавляет, что в их компании таких случаев не было. Похожее было в практике Слащевой, когда при общении с представителями СМИ первые лица компании преждевременно рассказывали или вскользь упоминали о грядущих сделках и это приводило к нежелательным публикациям. “Топ-менеджмент живет в своем мире стратегического мышления. То, что является новостью для рынка, для руководителей высшего звена может быть уже свершившимся фактом. Первые лица часто живут в условиях информационного поля, где какие-то данные являются общеизвестными, у них не срабатывает предохранитель при встрече с журналистом, и происходит утечка”, — поясняет она. С журналистами надо быть кремнем, продолжает Слащева: “Пару раз были ситуации, когда нашим клиентам — топ-менеджерам звонили дружественные, проверенные журналисты и как бы невзначай говорили: "А правда, что подписание контракта с Х намечено на 13-е число?" Это своеобразная ловушка. Что тут ни говори: "Да, правда", "Нет, неправда", — уже подтверждаешь факт подписания. А журналисту только этого и надо”.
Даже самые доверенные журналисты могут совершать ошибки, за которые приходится расплачиваться их ньюсмейкерам. Еганян рассказывает, как однажды его попросили по его каналам найти текст только что подписанного межправительственного соглашения. Он выполнил просьбу, выслав его по факсу. Прошло меньше 20 минут, и в его кабинете раздался звонок от приятеля, который работал в Администрации президента: журналист обратился за официальным комментарием, выслав полученный документ по факсу же, но оставив на нем информацию о номере, с которого проект был получен. “Мне стоило больших сил замять этот инцидент”, - говорит Еганян.