Publications

Экоденьги. Российские компании ждут визы Министерства экономического развития, чтобы получить иностранные инвестиции на 2,64 млрд евро и монетизировать чистый воздух.

Мировой рынок квот на выброс углекислого газа существует несколько лет. Оперировать на нем могут не только заводы с коптящими трубами, но также инвестбанки, пенсионные фонды и частные инвесторы. Им доступны вложения в специализированные фонды. Согласно данным New Carbon Finance, в конце августа 2009 года в мире насчитывалось 88 таких фондов (преимущественно прямых инвестиций), под управлением которых находилось $16,1 млрд. За год их активы выросли на четверть.

Несвежее дыхание экономики. Общий объем мирового рынка столь специфических активов в прошлом году, по оценкам New Carbon Finance, увеличился на 84% и достиг $118 млрд. Прогнозы на год нынешний поначалу были мрачными из-за кризиса, обернувшегося снижением промышленного производства. Однако «углекислый» рынок прибавил обороты, хотя стоимость контрактов и уменьшилась. Торги на European Climate Exchange за 10 месяцев этого года в эквиваленте CO₂ достигли 3,17 млрд тонн, что при средней цене на срочные контракты составляет примерно $59 млрд. По итогам прошлого года аналогичный показатель этой биржи составил $78,4 млрд. На другие европейские кли­матические площадки пришлось в прошлом году еще $21,8 млрд, остальные обороты – на Chicago Climate Exchange, площадки в Канаде и Азии.

Теперь New Carbon Finance ожидает, что глобальный рынок CO₂ все же вырастет в 2009 году, хотя и совсем немного – на 3%. Зато прогнозы на 2020 год впечатляют: объем торгов достигнет $1,9 трлн – в основном за счет активного включения в систему сокращения выбросов США, Австралии, Японии, России и других стран. На США особые надежды, поскольку рабочий вариант «плана Обамы» по выбросам предусматривает радикальное сокращение эмиссии парниковых газов – на 80% от базовых уровней 1990 года.

Вскоре в Копенгагене пройдут международные консультации по контурам нового Посткиотского протокола взамен прекращающего действие в 2012 году собственно Киотского. Участники рынка не ждут от декабрьских встреч никаких неприятных сюрпризов – речь все равно пойдет о дальнейшем сокращении выбросов, которые возьмут на себя страны-участницы. Изменения могут касаться лишь механизмов, документации, процедур. Но даже в случае неодобрения нового международного соглашения европейский рынок сохранится до 2020 года – согласно обязательствам, взятым на себя государствами ЕС. Самым большим сюрпризом для киотских процессов стал пока экономический кризис, который отодвинул экологические проекты на второй план. Это касается в основном стран, которые только раздумывают над подписанием киотских соглашений или задерживают их ратификацию, либо, как в случае с Россией, откладывают утверждение конкретных проектов. А для Европы «зеленая тема» никуда не ушла, просто снижение выпуска промышленных товаров стало естественным условием сокращения выбросов. С этим связано и снижение цен на срочные климатические контракты прошлой осенью-зимой.

Не без «Сбера». Россия входит в число стран с переходной экономикой, для которых Киотский протокол предусмотрел особый механизм – Проекты совместного осуществления (ПСО). Речь идет об инвестициях в модернизацию промышленных предприятий с участием иностранных углеродных фондов – последние получают за свои вложения разрешения на эмиссию парниковых газов и, таким образом, клиенты этих фондов, как правило, производственные структуры, получают освобождения от необходимости самим проводить модернизацию оборудования. Европейские заводы сталкиваются с дороговизной реализации новых энергосберегающих процедур у себя на родине и вынуждены искать квоты в третьих странах и в странах с переходной экономикой. Такова необходимость, однако это и источник заработка: вкладывая 1 евро в проект сокращения выбросов, условно говоря, цементного завода под Воронежем, инвестор получает квоты, рыночная цена которых в несколько раз больше. По оценкам экспертов, данный рынок способен изрядно прибавить с утверждением российских ПСО.

Но отечественные эмиссионные проекты оказались в сложной ситуации. За последние полтора года в ожидании визы Минэкономразвития их скопилось не менее сорока. «Политические риски для дальнейших проектов в России велики. Инвесторам же все равно, где покупать углеродные единицы для выполнения своих обязательств – в развивающейся стране или тут, в России. Если правительство по каким-либо причинам не утверждает проекты, инвестор идет в другую страну и реализует их там», – говорит управляющий директор компании «Глобал Карбон Рус» Нина Коробова. По ее оценкам, российские проекты, по которым разработана техническая документация, оцениваются в 240 млн тонн CO2. Изначально одна тонна оценивалась в 10–12 евро, однако риски неутверждения могут снизить цену. «Если затягивание проектов будет происходить и дальше, то просто не найдется покупателя и российские предприятия потеряют возможность привлечь иностранное финансирование в рамках сотрудничества по Киотскому протоколу», – предупреждает Нина Коробова. Иными словами, цена вопроса может достигать 2,64 млрд евро при средней стоимости тонны СО2 в 11 евро. Другие эксперты приводят цифры в 6–8 евро за тонну. Если бы контракты на ПСО торговались, как сейчас торгуются EUA и CER (см. график), спрэд был бы в 2–8 евро, это и есть дисконт за риск.

Проекты подготовлены главным образом предприятиями тяжелой промышленности: цементными заводами, газовыми и нефтяными компаниями, теплоэлектростанциями. Под ПСО может попасть любой процесс модернизации производства, по завершении которого будет сокращен выброс или снижен объем потребляемого топлива. К ПСО относятся также процессы сбора свалочного газа, строительства гидросооружений, ветряных и солнечных электростанций, замены традиционного топлива биомассой и другие.

«По моей информации, МЭР начнет быстрое согласование проектов до Нового года, и механизм будет запущен», – делится надеждой Евгений Рахманов, руководитель биотопливного холдинга «Топгран». У «Топграна» в Костромской области из-за бюрократических проволочек под ударом оказался комплексный проект по переводу 250 котельных с мазута на газ и биотопливо. В числе инвесторов администрация самой Костромской области, датский фонд Dong Energy и ряд других структур. Датчане здесь выступают как те самые «углеродные» инвесторы, которые по завершении проекта выкупят свои квоты пропорционально вложенному капиталу. Как правило, углеродные фонды дают 20–40% от всего необходимого капитала для реализации проекта. Но схема такая: сначала – сокращение выбросов, потом – деньги. Примечательно, что «Топгран» и другие компании, которые реализуют подобные проекты, могут привлекать очень дешевые «зеленые» кредиты, к примеру, под 6–7% годовых при обычной ставке в 15–20%.

Между тем в цепочке согласований ПСО недавно появился «Сбер». «Появление Сбербанка выглядит немного странным. Например, заявлялось, что он намерен взять на себя функции администратора реестра по квотам, хотя сейчас эти функции принадлежат профильному ФГУПу. С другой стороны, включение Сбербанка в процедуру означает, что банкиры смогут напрямую инвестировать средства в проекты ПСО наряду с другими инвесторами, в том числе с иностранными углеродными фондами. Кроме того, Сбербанк будет вести счета по квотам», – рассказывает Ольга Сушинских, старший юрист коммерческой практики юридической фирмы «Вегас-Лекс». По ее словам, кроме разрешения бюрократических проблем, необходимы законодательные новации: «К примеру, статус выбросов сейчас непонятен: это имущество, имущественное право или что-то третье?»

Леса и самолеты и… Goldman Sachs. Следующей  отраслью, которую ЕС включит в систему своих торгов квотами, станет авиация. С 2012 года все авиакомпании, совершающие полеты над Европой, будут докупать необходимые разрешения, продавать излишки или накапливать их. Нынешней осенью о подготовке программы заявили «Трансаэро», S7, «Аэрофлот» и другие российские перевозчики на европейских маршрутах. Сам мониторинг выбросов начнется в 2010 году, затем до начала 2012 года власти ЕС должны выдать авиакомпаниям квоты. В «Аэрофлоте» «Ф.» рассказали, что 15% будут продаваться на аукционе, 82% – предоставляться бесплатно, а 3% составят резерв для новых авиакомпаний. Опрошенные «Ф.» представители российских авиалиний пока затрудняются спрогнозировать, сколько квот им потребуется докупать или, напротив, сколько окажется в излишке. Все рапортуют пока о «модернизации авиационной техники, согласно самым последним экологическим стандартам ЕС». В таком случае нетрудно предположить, что значительная часть квот окажется в свободном распоряжении компаний и на них можно будет заработать, ликвидные контракты уже есть на климатических биржах Старого света. Кроме авиации, на очереди неожиданные и интересные для инвестора «лесные выбросы». Речь идет о проектах по озеленению с последующим получением взамен квот.

Но самым интригующим для участников углеродного рынка стал недавний прогноз от Goldman Sachs о том, что в будущем по объемам он будет сопоставим с нефтяным. О перспективах рынка воздуха при появлении на нем таких инвестиционных гигантов, как Goldman Sachs, можно только догадываться.