апреля
2007
Вынос дела
Главные надежды на качественный рост российской экономики власти возлагают на высокотехнологичный бизнес. Однако из-за недостаточной правовой защищенности интеллектуальной собственности такие компании подвергаются наибольшему риску в случае, если кто-либо намерен воспользоваться их разработками. Особенно популярной формой перехвата главного актива таких компаний, ноу-хау, является переманивание сотрудников, владеющих технологическими секретами.
Застопорившийся процесс
В декабре 2004 года в технологическую компанию "Метапроцесс", разработчика перспективных технологий очистки и переработки газа, пришел в качестве коммерческого директора Алексей Авилов. Проработав там два с небольшим года, господин Авилов подал заявление об увольнении. С его уходом из компании начался активный отток кадров. По словам генерального директора "Метапроцесса" Кирилла Лятса, с января этого года ему на стол то и дело ложились по два-три заявления от ведущих специалистов, авторов разработок, пользующихся большим коммерческим потенциалом. В общей сложности компанию покинули 14% специалистов.
Как выяснилось, и господин Авилов, и другие бывшие сотрудники "Метапроцесса" оказались в НИКТИНиСМ, научно-исследовательском институте, входящем в группу НПО "Кедр-89". Уход значительной части команды "Метапроцесса" совпал с активизацией усилий "Кедр-89" по продвижению новых технологий в области газохимии, которой раньше НПО, специализировавшееся на нефтехимии, практически не занималось.
Между тем потери "Метапроцесса" не ограничились кадрами. В то же время, когда компанию начали покидать сотрудники, обнаружилась пропажа технической документации по наиболее выгодным с коммерческой точки зрения технологиям. По словам господина Лятса, после последнего появления господина Авилова в офисе исчез служебный ноутбук, которым он пользовался и в котором содержались не только все деловые контакты фирмы, но и электронная версия практически всей технологической документации. Камеры видеонаблюдения, по утверждению господина Лятса, зафиксировали момент, когда господин Авилов покидал московский офис фирмы вместе с ноутбуком. По факту пропажи было возбуждено уголовное дело, однако расследование идет с трудом. Этому, по мнению руководства "Метапроцесса", немало способствует позиция прокуратуры ЮВАО г. Москвы. Заместитель окружного прокурора господин Катейкин периодически истребует материалы дела для проверки. И после каждого такого истребования господин Авилов, проходящий по делу пока в качестве свидетеля, меняет показания, как будто ему, по словам сотрудников ОВД "Люблино" ЮВАО, становятся известны материалы расследования. А после очередного такого истребования во время обыска, произведенного в Новомосковском (Тульская область) филиале "Метапроцесса", неожиданно обнаружился и пропавший ноутбук. В "Метапроцессе" считают, что его подбросили. Следует отметить, что сам по себе ноутбук не представляет большой ценности -- ценна информация, которая содержалась на его жестком диске. Что с нею стало, копировалась ли она в период, когда ноутбук путешествовал из московского офиса, где его видели в последний раз, в Новомосковский филиал, выяснит следствие.
Пока же руководство "Метапроцесса" констатирует, что на восстановление документации по проектам фирмы и на ликвидацию кадрового голода менеджменту пришлось убить два месяца, и только сейчас компания приходит в себя.
По словам же Алексея Авилова, ныне являющегося генеральным директором Научно-исследовательского и проектно-конструкторского института нефтехимии и специального машиностроения (НИКТИНиСМ), обвинения со стороны руководства "Метапроцесса" являются "полным бредом". По его словам, организация, где он сейчас работает, специально запросила Роспатент, который выдал официальный документ о том, что те процессы, которые используются его фирмой, не подлежат патентованию в принципе, потому что они были разработаны более 30 лет назад и, следовательно, не подлежат патентной защите. Кроме того, господин Авилов указывает, что сейчас в его новой фирме работают как раз те, кто изобретал применяемые технологии. Что же касается "Метапроцесса", то господин Авилов заручился справкой Роспатента о том, что ни господин Лятс, ни компания, которую тот возглавляет, за время своего существования не подали ни одной патентной заявки. Бывшие сотрудники "Метапроцесса", ушедшие вместе с господином Авиловым, занимаются, по сути, тем, чем занимались и на прежнем месте работы,-- адаптацией ставших всеобщим достоянием технологий под нужды конкретного заказчика. Одним из них, по словам господина Авилова, стал "Газпром". Это, по его мнению, является свидетельством абсолютной законности действий НИКТИНиСМ.
Законы слабо защищают
Проблема "Метапроцесса" заключается в том, что его главный интеллектуальный актив -- не объект авторского или патентного права, а так называемое ноу-хау. Теоретически можно построить промышленную установку и получить на нее патент как на промышленный образец. Однако степень правовой защиты промышленного образца несравнимо ниже, чем у патента на изобретение. "Даже патент на изобретение достаточно легко обойти, если ваш патентный поверенный недостаточно грамотно сформулировал патентную заявку,-- считает директор аналитического департамента юридической фирмы 'Вегас-Лекс' Максим Черниговский.-- Что касается промышленного образца, то интеллектуальному рейдеру достаточно лишь слегка изменить технологию, и патент теряет ценность до стоимости бумаги, на которой напечатан".
Впрочем, и наличие патента, как показывает практика, не обеспечивает достаточную защиту компании от собственного менеджмента, вознамерившегося воспользоваться разработками работодателя. В 2004 году американская компания Global Direct Menagement Corp. разработала технологию рассылки абонентам сотовой связи рекламной информации с их согласия за бонусы и тарифные скидки. Свою технологию авторы методики назвали Gigaphone и подали на нее патентную заявку. В конце прошлого года компания получила патент с признанным приоритетом 2004 года. В России технологию внедряла ЗАО ГДМ. В 2004 году, вскоре после подачи документов в патентное ведомство, в компанию на должность исполнительного директора был приглашен Олег Терентьев. Именно ему было поручено внедрять новую технологию.
Осенью прошлого года господин Терентьев покинул ЗАО ГДМ и примерно в то же время вместе с другими инвесторами учредил ООО "Суперфон". Сейчас в Москве активно идет рекламная компания этой компании. Пользователям "Суперфона" обещаны бесплатные услуги связи их сотовых операторов в обмен на подписку на рассылку рекламы на их мобильные телефоны. По данным сайта компании, в настоящий момент подписано около полумиллиона абонентов.
Корреспонденту "Денег" по указанным в рекламе "Суперфона" реквизитам связаться с господином Терентьевым не удалось. По словам источника, знакомого с правовой позицией руководства "Суперфона", в компании считают, что им удалось обойти патент на технологию "Гигафон". Однако адвокат ГДМ Александр Костанянц считает, что ему удастся возбудить в отношении господина Терентьева уголовное дело по факту нарушения патентных прав его доверителя (ст. 147 Уголовного кодекса РФ).
В ожидании перемен
По мнению Максима Черниговского, полноценная защита интеллектуальной собственности станет возможной только со следующего года, когда вступит в силу IV часть Гражданского кодекса РФ. Новые правовые нормы значительно расширяют перечень охраняемых законом результатов интеллектуальной деятельности и приравненных к ним нематериальных активов. В соответствии со ст. 1225 ГК к ним относятся:
1) произведения науки, литературы и искусства;
2) программы для электронных вычислительных машин (программы для ЭВМ);
3) базы данных;
4) исполнения авторского произведения;
5) фонограммы;
6) сообщение в эфир или по кабелю радио- или телепередач (вещание организаций эфирного или кабельного вещания);
7) изобретения;
8) полезные модели;
9) промышленные образцы;
10) селекционные достижения;
11) топологии интегральных микросхем;
12) секреты производства (ноу-хау);
13) фирменные наименования;
14) товарные знаки и знаки обслуживания;
15) наименования мест происхождения товаров;
16) коммерческие обозначения.
Что касается нынешнего законодательства, то возможности "Метапроцесса" по его применению существенно ограничены. Несмотря то что за нарушение коммерческой тайны предусмотрена и административная, и уголовная ответственность, применение этих норм невозможно без квалифицированной работы правоохранительных органов. Между тем, по мнению большинства опрошенных корреспондентами "Денег" экспертов, квалификация следователей и прокуроров в области защиты интеллектуальной собственности, в частности коммерческой тайны, оставляет желать лучшего. Не дает необходимой правовой защиты и принятый в 2004 году федеральный закон "О коммерческой тайне". Неудивительно, что господин Авилов так уверен в своей безнаказанности: "Абсолютно всем мы говорим: пусть подают на нас в суд. Если господин Лятс считает, что он прав,-- да не вопрос, мы ответим по суду, ответим перед законом. Но на сегодняшний день у него нет никаких на то оснований".
По мнению Максима Черниговского, и со вступлением в силу раздела ГК, посвященного защите интеллектуальной собственности, правовая защищенность компаний, не подготовившихся к изменениям, изменится мало. "Необходимо провести глубокий правовой анализ всей документации компании, основу деятельности которой составляют высокие технологии. Особенно тщательно следует подойти к документам по оформлению трудовых отношений, но не только. Вся документация компаний, связанная с созданием продуктов интеллектуальной деятельности, должна быть доработана в соответствии с новыми требованиями",-- считает эксперт.
Впрочем, защита интеллектуальной собственности -- обязанность не только юристов. Достаточно эффективным механизмом являются и технические средства обеспечения безопасности. По словам пожелавшего остаться неназванным системного администратора одной из исследовательских фирм, установленные в их корпоративной сети программные продукты позволяют не только контролировать всю переписку и перемещения файлов сотрудников (такие возможности есть у администратора любой корпоративной компьютерной сети), но и отслеживать любые манипуляции с базами данных, которые похожи на элементы промышленного шпионажа. Подробности информатор не раскрывает, но речь, видимо, идет о системах, подающих сигнал тревоги в случае копирования большого объема файлов, копирования файлов, содержащих определенную информацию (например, определенные ключевые слова), или при попытке ввести в систему шпионскую программу (так называемого "трояна").
Значительную роль в защите интеллектуальных ресурсов компании играет и хорошо отлаженная работа службы безопасности (не путать со службой охраны). Например, если бы в "Метапроцессе" повнимательнее изучили биографию господина Авилова при его приеме на работу, навели бы справки о его предыдущем месте работы, то они наверняка бы узнали, что у будущей правой руки генерального директора были очень схожие проблемы и с предыдущим работодателем. По словам председателя совета директоров компании "Юник-ойл" Андрея Чикина, в которой ранее работал господин Авилов, если бы не бдительность акционеров, то компания могла бы лишиться завода по производству машинных масел благодаря хитроумной схеме с использованием инвестиционного соглашения с подставной фирмой. Когда же подозрительные действия вскрылись и господину Авилову пришлось покинуть "Юник-ойл", в которой он занимал должность генерального директора, вместе с ним ушли и все зачарованные обещаниями больших зарплат трейдеры.
В данном случае, считает Максим Черниговский, компания могла бы поставить вопрос об ответственности руководителя в соответствии с нормами корпоративного права, предусмотренными законами "Об акционерных обществах" и "Об обществах с ограниченной ответственностью". Однако поскольку нормы об ответственности менеджмента за ущерб, причиненный компании, требуют тщательной юридической проработки, компании крайне редко прибегают к этому инструменту. Между тем только правовое преследование в состоянии избавить компании от сомнительных действий их отдельных менеджеров.