Аналитика Публикации

В банковской деятельность в силу ее неоднородности и особой экономической значимости в условиях современной экономики нередки конфликты интересов различных ее участников — от клиентов банков до уполномоченных органов, которые осуществляют контроль и надзор за общественными отношениями в этой сфере. При этом нормативно-правовая база, регулирующая деятельность банков, достаточно массивна и не всегда однозначна, а потому правоприменитель неизбежно сталкивается с проблемами верной квалификации действий банков и их контрагентов.

Рассмотрим некоторые споры, которые являются наиболее характерными для банковской деятельности. Конфликт экономических и правовых интересов банков и их контрагентов в таких споров наиболее обострен, а потому и встречаются они чаще остальных в арбитражной практике.

Значительное количество судебных споров, участниками которых становятся банки, возникает из кредитных договоров. В этих спорах банки могут являться как истцами, так и ответчиками, а предметом разбирательства далеко не всегда является взыскание задолженности.

Иски по правоотношениям из кредитных договоров, в рамках которых банки являются ответчиками, как правило, предъявляются заемщиками в арбитражные суды с целью взыскания установленных договором комиссий. В таких спорах обоснованность взимания банком той или иной комиссии напрямую связана с тем, получает ли заемщик отдельную услугу или выгоду в результате действия, за которое комиссия установлена. Этот вывод следует из п. 4 Информационного письма Президиума ВАС РФ от 13.09.2011 № 147 «Обзор судебной практики разрешения споров, связанных с применением положений Гражданского кодекса Российской Федерации о кредитном договоре», где, в частности указано, что банк имеет право на получение отдельного вознаграждения (комиссии) наряду с процентами за пользование кредитом в том случае, если такое вознаграждение установлено за оказание самостоятельной услуги клиенту. При этом отдельно приводится пример комиссии по договору овердрафта с указанием, что ее взимание правомерно, так как действия кредитной организации освобождают клиента-заемщика от необходимости отслеживать состояние баланса расчетного счета и своевременно принимать меры к пополнению счета, в том числе за счет кредитных средств, на минимально потребную сумму. Такие действия банка не связаны ни с фактом пользования заемщиком кредитом (ст. 809 ГК РФ), ни с исполнением банком обязанности по выдаче кредита (ст. 819 ГК), ни с исполнением банком операций по расчетному счету клиента (ст. 851 ГК). Следовательно, такие действия определяют предмет самостоятельной услуги кредитной организации, за оказание которой в соответствии со ст. 423 ГК банк вправе требовать встречного исполнения^[1].

Общей рекомендацией для банков в этом случае будет анализ экономической выгоды для клиентов и доказывание специфичности оказываемой услуги. Кроме того, необходимо представить соответствующие доказательства (например, о резервировании денежных средств и пр.), поскольку суды обращают на это особое внимание.

Достаточно крупной категорией споров являются споры из договоров личного и имущественного страхования, по которым банк является выгодоприобретателем. Как правило, такие договоры заключаются между заемщиками и страховыми компаниями в качестве обеспечения исполнения основного обязательства заемщика по возврату кредитных средств банку. При этом в большинстве случаев между банком и страховой компанией существует корпоративная или экономическая связь (абсолютно легальная, но тем не менее оказывающая определенное влияние на отношения этих юридических лиц между собой).

В случае заключения заемщиком договора личного страхования страховым событием является, как правило, наступление смерти застрахованного лица или получение им определенной группы инвалидности. В первом случае бремя по возврату кредита ляжет на наследников заемщика, а во втором останется на нем самом. А потому прямым интересом и наследников, и самого заемщика является выплата страхового возмещения, которое погасит существующую кредитную задолженность.

Иски банков к страховой компании о взыскании суммы страхового возмещения представляют собой отдельную категорию споров. Предмет и объем доказывания в этом случае аналогичны спорам заемщиков и страховых организаций. Такой иск может быть предъявлен банком в случае обоснованных сомнений в платежеспособности наследников заемщика или при наличии сведений об отсутствии наследников.

Для удовлетворения исковых требований банку надлежит доказать, а суду — установить прямую причинно-следственную связь между обстоятельствами дела и наступлением страхового случая. Наиболее ярким примером являются случаи отравление алкоголем или иными веществами. Если смерть или тяжкий вред здоровью — это прямое следствие употребления таких веществ, то отказ в выплате страхового возмещения признается в судебной практике необоснованным^[2]. Надлежащими доказательствами по делу со стороны банка будут только те медицинские документы, которые он может получить самостоятельно как третье лицо^[3].

В судебной практике существует и позиция, согласно которой отказ в страховой выплате при совершении застрахованным лицом правонарушения, субъективной стороной которого является грубая неосторожность, признается неправомерным. Такой вывод сделан судами на основании системного толкования ст. 963 ГК и п. 9 Информационного письма Президиума ВАС РФ от 28.11.2003 № 75.[4] Специфической категорией являются споры о взыскании страхового возмещения в ситуациях, когда страховым случаем является наступление у банка убытков в результате ненадлежащего исполнения сотрудниками их должностных обязанностей. Так, например, кассиры и работники, осуществляющие операции по перечислению денежных средств, в силу специфики своей работы должны проверять подлинность подписей физических лиц и печатей юридических лиц, что сделать бывает затруднительно без специальных приспособлений. В случае судебного спора банку предстоит доказать, что его работник предпринял все необходимые меры для установления подлинности документа, а невозможность установить его поддельное происхождение вызвана исключительно техническими средствами.

При этом ключевой является позиция ВАС РФ о том, что банк несет ответственность за последствия исполнения поручений, выданных неуполномоченными лицами, даже в тех случаях, когда, используя предусмотренные банковскими правилами и договором процедуры, банк не мог установить факт выдачи распоряжения неуполномоченными лицами, если иное не предусмотрено законом или договором^[5]. Приведенная трактовка положений законодательства зачастую становится причиной негативных для банка судебных актов^[6].

Помимо страхового возмещения при исполнении банками платежных поручений, подписанных неуполномоченными лицами, возможно последующее предъявление требований о возмещении убытков к банку со стороны клиента. Доказыванию в данном случае подлежат также те меры безопасности, которые были предприняты банком для защиты прав клиента и установления подлинности поручения, а также конкретные условия договора, на основании которого было исполнено платежное поручение. При электронном документообороте основные сложности заключаются в установлении подлинности цифровых подписей и соответствия закрытых и открытых ключей (при использовании электронно-цифровой подписи). При этом ссылки клиента, пострадавшего от противоправных действий третьих лиц, направленных на хищение его денежных средств, на недостаточную безопасность компьютерной техники в банке неправомерны без приведения достаточных оснований. На практике доказать недостаточную степень безопасности сложно, а потому, как правило, суды такой довод отклоняют^[7].

Вместе с тем недостаточная степень заботливости и осмотрительности, которая должна быть у банка при работе с денежными средствами, может привести к признанию его виновным в причинении клиенту убытков. Ключевую роль при этом будут играть фактические обстоятельства и их установление^[8].

В подобных ситуациях ключевыми обязанностями банка являются обязанности по проверке подлинности лица, направлявшего распоряжение на перечисление денежных средств, и обязанность действовать в соответствии с указаниями такого лица, если подлинность будет установлена. Специфика в этом случае состоит в том, что невозможно установить, уполномоченное ли лицо направляет распоряжение с использованием ключа электронно-цифровой подписи или же им недобросовестно пользуется третье лицо. Представляется, что в этом случае банку следует ссылаться на то, что согласно п. 1 ст. 845 ГК по договору банковского счета банк обязуется принимать и зачислять поступающие на счет, открытый клиенту (владельцу счета), денежные средства, выполнять распоряжения клиента о перечислении и выдаче соответствующих сумм со счета и проведении других операций по счету. Списание денежных средств со счета осуществляется банком на основании распоряжения клиента. Без распоряжения клиента списание денежных средств, находящихся на счете, допускается по решению суда, а также в случаях, установленных законом или предусмотренных договором между банком и клиентом (ст. 854 ГК). Поэтому в том случае, если поступившее в банк в электронном виде платежное поручение содержит все необходимые реквизиты и подписано секретным ключом электронной цифровой подписи, судам весьма сложно найти основания для привлечения банка к гражданско-правовой ответственности за списание денежных средств: с формальной точки зрения и на основании приведенных положений законодательства банк действовал обоснованно.

Также необходимо отметить существующую практику по страховым случаям, связанным с совершением преступных действий в отношении банкоматов. Для определения наступления страхового случая в отношении банкомата суды приходят к выводу о необходимости анализа тех мер безопасности, которые были предприняты банком для обеспечения его сохранности. Анализируется наличие видеокамер, службы безопасности и места установки устройства. Если банк не предпринял достаточных мер для обеспечения сохранности банкомата, то во взыскании страхового возмещения ему может быть отказано^[9].

Нередко банки страхуют и риски невыплаты принципалами суммы банковской гарантии в порядке регресса. То есть банк свои обязательства по договору банковской гарантии исполнил и выплатил сумму гарантии бенефициару, а принципал не исполняет требование банка о возмещении уплаченной суммы в порядке регресса. При этом особое внимание следует уделить условиям договора страхования: оговаривались ли основания, по которым принципал не возмещает сумму гарантии; установлены ли сторонами дополнительные требования к случаю для признания его страховым и т.д. Так, например, если стороны не установили в договоре отдельные условия для признания страховым случаем неисполнения принципалом своих обязательств по возврату уплаченной суммы банковской гарантии, то и отказ страховой компании в выплате страхового возмещения на основании того, что принципал не исполнил свое обязательство, неправомерен. Суды в этом случае разделяют позицию банков о неправомерности отказа в страховой выплате и приходят к выводу о взыскании со страховых организаций суммы страхового возмещения^[10].

Таким образом, банки как специфические участники страховых правоотношений часто сталкиваются с проблемами доказывания фактических обстоятельств, которые незнакомы иным страхователям, а потому особое внимание при рассмотрении таких споров необходимо уделить именно объему и предмету доказывания. В остальном при регулировании этих отношений применяются общие положения ГК о страховании.

Являясь организациями, осуществляющими расчетно-кассовое обслуживание физических и юридических лиц, банки неизбежно сталкиваются со спорами, возникающими по поводу таких правоотношений. Установленных формализованных требований к осуществлению этого вида деятельности зачастую оказываются недостаточно для предотвращения конфликта интересов клиента и банка, который может дойти и до суда. Нормативно-правовой базой регулирования расчетно-кассового обслуживания являются глава 45 ГК и инструкция Центрального банка России от 30.05.2014 № 153-И «Об открытии и закрытии банковских счетов, счетов по вкладам (депозитам), депозитных счетов».

Конфликтной ситуацией может оказаться случай, когда клиент, к корпоративному счету которого согласно требованиям названных актов заведена карточка с образцами подписей и оттиском печати, изменил либо печать, либо состав органов управления организации, но при этом не представил новую карточку в банк. При этом клиент, обращаясь в суд с требованием о расторжении договора банковского счета и перечислении остатка денежных средств, будет ссылаться на ст. 859 ГК и на недопустимость установления ограничений для расторжения договора банковского счета. Однако банк вынужден будет отказать в расторжении договора и перечислении денежных средств, поскольку без надлежащей легитимизации личности, подписавшей соответствующее распоряжение, не вправе выполнить его. Вероятным последствием для банка в этом случае будет последующее обращение к нему юридического лица с требованием о взыскании причиненных убытков. Подобные ситуации распространены при смене корпоративного контроля в юридических лицах, при корпоративных конфликтах и недружественных действиях участников по отношению друг к другу^[11].

Даже объективная невозможность клиента банка составить новую карточку с образцами подписей и оттиска печати не освобождает его от обязанности заменить ее при изменении данных и возлагает на него риск несения негативных последствий неисполнения такой обязанности в виде возможности лица, ранее исполнявшего обязанности органа управления общества, распоряжаться денежными средствами на расчетных счетах организации^[12].

Отдельную группу споров составляют споры из договоров по обеспечению исполнения основных обязательств. Например, договоры о предоставлении банковских гарантий.

Необходимо отметить достаточно креативный подход принципалов (должников по основному обязательству) к вопросу оспаривания выданных банковских гарантий. Мотивами такого обращения в суд может являться недобросовестный интерес в оспаривании самого договора о предоставлении банковской гарантии. Дело в том, что, как правило, условие о регрессном требовании банка (гаранта по договору) к принципалу, в случае выплаты суммы банковской гарантии бенефициару, содержится в тексте именно договора, а не самой банковской гарантии.

Интересным представляется спор, в котором основанием для оспаривания договора явилась просрочка в исполнении обязательства, существовавшая на момент выдачи гарантии^[13]. При этом истец (принципал по договору) указывал, что в этом заключается отличие банковской гарантии как способа обеспечения обязательства от поручительства, предоставление которого возможно и в случае просрочки обязательства. Банковская гарантия, согласно ст. 369 ГК, обеспечивает не просто исполнение обязательства, а его надлежащее исполнение. Таким образом, при предоставлении банковской гарантии в тот момент, когда исполнение обязательства уже просрочено (т.е. является ненадлежащим), прямым образом нарушаются требования законодательства.

Суд первой инстанции не нашел оснований для удовлетворения такого иска в связи с позицией ВАС РФ, выраженной в Постановлении Пленума от 23.03.2012 № 14 «Об отдельных вопросах практики разрешения споров, связанных с оспариванием банковских гарантий»: выдавая и принимая гарантию, гарант и бенефициар действуют своей волей и в своем интересе, а потому свободны в установлении своих гражданских прав и обязанностей.

Одним из часто встречающихся доводов, по которым банки отказывают в выплате банковской гарантии, является предполагаемое превышение полномочий лицом, ее выдавшим. Причиной такого превышения может служить как недобросовестное поведение должностного лица банка, которое сознательно вышло за пределы предоставленных ему полномочий, так и его добросовестное заблуждение вследствие неурегулированности процедуры выдачи банковских гарантий внутренними нормативными актами банка. Сложным моментом при разрешении таких споров является необходимость предоставлять суду все имеющиеся материалы и нормативные акты банка, что, безусловно, создает дополнительную нагрузку для сторон. Само по себе наличие в доверенности должностного лица полномочия на выдачу банковских гарантий еще не означает правомерности такой выдачи, если дополнительным условием, например, является соблюдение определенной установленной в банке процедуры одобрения^[14].

Операции банков по счетам юридических лиц, обремененных теми или иными уполномоченными органами, зачастую являются предметом оспаривания в арбитражных судах, поскольку конфликты интересов клиентов и требований законодательства, к сожалению, не всегда возможно разрешить путем переговоров или предоставления альтернативных услуг.

Так, например, в случае принятия налоговым органом решения о приостановлении операций по расчетному счету юридического лица по основаниям, предусмотренным законодательством, банк при поступлении исполнительного листа к указанному счету оказывается перед дилеммой. В случае невыполнения требований исполнительного документа применение мер ответственности в дальнейшем возможно уже к самому банку. С другой стороны, не следует исключать и предъявление иска к банку взыскателем по исполнительному листу, чьи интересы нарушаются бездействием банка (пусть и обоснованным), что может привести к убыткам клиента. В подобных спорах рекомендуется привлекать к участию в деле в качестве третьих лиц, не заявляющих самостоятельные требования, налоговый орган и представителей территориального органа ФССП России. Их позиции по таким категориям споров, как правило, диаметрально противоположны: если ФССП поддерживает взыскателя, то налоговый орган соглашается с доводами банка, который действовал в соответствии с его указаниями (ст. 76 НК РФ).

Для разрешения таких споров суды обращают внимание на то, чем обусловлено приостановление операций по счету юридического лица. Так, при обнаружении у юридического лица задолженности перед бюджетом арбитражные суды занимают сторону банка, поскольку приоритет в выплате денежных средств отдается бюджету, а выполнение требований исполнительного документа может сделать такую выплату невозможной^[15].

Если же судом будет установлено, что у юридического лица нет задолженности перед бюджетом и операции по его счету не могут причинить вред публичным интересам, то он посчитает, что их проведение обоснованно и возможно^[16].

Поступление исполнительных документов в банк для исполнения нередко сопровождается конфликтом служб банка, проверяющих верность заполнения заявления и исполнительного документа, и взыскателей. Предъявляя вместе с исполнительным документом заявление на перечисление денежных средств, взыскатели могут совершать ошибки в реквизитах или не указывать все необходимые реквизиты в полном объеме. Последствием может стать отказ банка в перечислении денежных средств. Обоснованным такой отказ, как представляется, будет являться только в том случае, если взыскатель допустил ошибку в реквизитах для перечисления, а банк не имел возможности проверить эти данные. Например, если счет взыскателя открыт в том же банке, то банк признается имеющим возможность установить корректные данные. При этом кредитной организации следует учитывать требования законодательства о соблюдении установленного срока для ответа на поступившие документы и о совершении всех необходимых действий для защиты прав и законных интересов взыскателя (требования ст. 70 Федерального закона от 02.10.2007 № 229-ФЗ «Об исполнительном производстве»)^[17].