Аналитика Публикации

Банковская тайна как один из видов охраняемой законом информации регулируется положениями сразу нескольких нормативно-правовых актов: ГК РФ и Закона № 395-1[1]. Такое перекрестное регулирование связано с тем, что банковская тайна затрагивает чувствительную информацию для любого субъекта предпринимательской деятельности и большинства граждан.

Значение сведений, составляющих банковскую тайну, сложно переоценить. Такие сведения могут иметь ключевое значение при рассмотрении споров между хозяйствующими субъектами, для уполномоченных органов при осуществлении ими своих полномочий и для иных правоотношений. Ограниченный доступ к сведениям, составляющим банковскую тайну, и их значимость ожидаемо привели к конфликтам между хозяйствующими субъектами, кредитными организациями и публичными органами, которые стремились такие сведения получить.

Местом разрешения возникающих конфликтов, очевидно, стали суды различных инстанций, которые столкнулись с необходимостью толковать положения Гражданского кодекса РФ и ФЗ «О банках и банковской деятельности» применительно к конкретным правоотношениям и запросам органов исполнительной власти и третьих лиц. Основной проблемой стало соотношение таких запросов уполномоченных органов, для которых сведения, составляющие банковскую тайну, могут иметь особое доказательственное значение, и положений законодательства, которые ограничивают предоставление указанных сведений.

Приоритеты судов

Впервые общий принцип определения приоритета в этом соотношении определил Конституционный Суд РФ в Постановлении от 14 мая 2003 года № 8-П. В частности, Суд указал, что возможное различное толкование полномочий должностных лиц ФССП России и положений законодательства, регулирующих режим банковской тайны, должно осуществляться в пользу права должностных лиц на получение сведений, составляющих банковскую тайну. Однако, как дополнительно акцентировал внимание Конституционный Суд РФ в Постановлении № 8-П, с законодателя даже при наличии (и тем более при наличии) таких разночтений не снимается обязанность «согласовать законодательство Российской Федерации, которым регламентируется режим банковской тайны и устанавливаются обусловленные им взаимные права и обязанности банка, иной кредитной организации и государственных органов и их должностных лиц, с гражданским законодательством, процессуальным законодательством и законодательством об исполнительном производстве, что предполагает принятие соответствующих нормативных решений в целях преодоления коллизии правовых норм и затрагиваемых ими публичных и частных интересов».

Представляется, что Конституционный Суд, вынося свое Постановление, не только разграничил допустимую степень вмешательства публично-правовых полномочий в сферу интересов физических лиц и организаций, но и установил влияние таких полномочий государственных органов на состязательность судопроизводства и равноправие сторон в нем (часть 3 статьи 123 Конституции РФ).

Руководствуясь предложенным принципом, законодатель действительно установил индивидуальные требования к уполномоченным органам при запросе сведений, составляющих банковскую тайну.

Позиция в отношении запросов ФАС России

В частности, в пункте 7 Постановления Пленума ВАС РФ от 30.07.2013 № 57 «О некоторых вопросах, возникающих при применении арбитражными судами части первой Налогового кодекса Российской Федерации» указано, что особый статус банков не освобождает их от выполнения обязанностей, которые предусмотрены Налоговым кодексом РФ для всех организаций, в том числе обязанностей, вытекающих из положений статьи 93.1 НК РФ. Указанное разъяснение продолжает логику, которая в отношении налоговых органов была установлена еще в пункте 3 Определения Конституционного Суда РФ от 14.12.2004 № 453-О.

В настоящее время судебная практика по такой категории споров безусловно складывается в пользу налоговых органов: например, постановление Арбитражного суда Поволжского округа от 17.12.2018 по делу № А55-31544/2017, постановление Арбитражного суда Московского округа от 17.04.2018 по делу № А40-186267/2017 и пр.

Значительно более сложная судьба ждала толкование судами запросов органов Федеральной антимонопольной службы России. Долгое время суды не могли выработать единый подход к таким запросам, а потому и судебная практика формировалась совсем неоднородная.

Позиция о правомерности предоставления сведений, составляющих банковскую тайну, по запросам ФАС России родилась из следующего. Рассматривая кассационную жалобу по спору о предоставлении по запросу ФАС России сведений, составляющих государственную тайну, судья Верховного Суда РФ в Постановлении от 16.02.2015 по делу № А40-14916/2014 указала, что антимонопольный орган на основании части 6 статьи 44 Закона о защите конкуренции и пункта 1.5 Административного регламента обладает правом запроса сведений с соблюдением, в том числе, режима банковской тайны. Следовательно, запрос антимонопольного органа правомерен в силу того, что впоследствии режим тайны будет соблюден уже самим органом.

Следует отметить, что сам антимонопольный орган неоднократно к моменту принятия указанного Постановления ссылался на необходимость получения сведений, составляющих банковскую тайну. Так, в письме от 10.12.2014 № АК/50597/14 ФАС России указывает, что документы и информация, которые содержат сведения, отнесенные к банковской тайне, могут быть на законных основаниях запрошены у кредитных учреждений. Письмо № АК/50597/14 служило иногда отправной точкой и для судов, которые принимали логику антимонопольного органа.

Впрочем, позиция Верховного Суда РФ впоследствии изменилась. В Определении от 01.02.2019 по делу № А40-199212/2017, отменяя судебные акты нижестоящих инстанций, коллегия судей Верховного Суда РФ указала, что антимонопольный орган не поименован среди лиц, которым могут быть предоставлены сведения, составляющие банковскую тайну. Данный судебный акт на настоящий момент, как представляется, сформировал окончательную позицию высшей судебной инстанции. Эта позиция соотносится и логически продолжает Постановление Конституционного Суда РФ от 14 мая 2003 года № 8-П: законодатель должен прямо указать на возможность уполномоченного органа получать сведения, составляющие банковскую тайну. В противном случае отказ кредитной организации в предоставлении таких сведений будет правомерным.

Антимонопольный орган проявил определенную последовательность в данном вопросе, и такие полномочия должны быть ему предоставлены согласно законопроекту, находящемуся на рассмотрении законодательной власти.

Впрочем, не только государственные органы являются субъектами споров о защите сведений, составляющих банковскую тайну.

Передача сведений третьим лицам при уступке прав

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда в Определении от 06.11.2018 № 14-КГ18-47 отклонила довод о нарушении принципа защиты банковской тайны при уступке прав из договора банковского счета. При этом, как отметила высшая судебная инстанция, уступка прав требования из договора банковского счета, которая неизбежно влечет за собой раскрытие сведений, составляющих банковскую тайну, может производиться и в пользу лица, не владеющего лицензией на осуществление банковской деятельности. Таким образом, «личность» банка была признана недостаточным основанием per se для признания такой уступки порочной с точки зрения соблюдения принципа банковской тайны. Немаловажным являлось в данном деле согласие физического лица на цессию банком своих прав по договору третьим лицам.

Вместе с тем, следует отметить, что по общему правилу клиенты банков как раз могут и должны ссылаться на положения о защите банковской тайны, чтобы в отсутствие своего согласия предотвратить передачу таких данных третьим лицам. Положения статьи 857 ГК РФ охотно принимается судом при рассмотрении таких споров и требований клиента кредитной организации о предоставлении информации относительно обработки и передачи персональных данных такого клиента (например, Определение Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда РФ от 24.10.2017 № 33-КГ17-21). Как представляется, суды в данном случае следуют простому принципу: если нет прямого согласия клиента – банк не вправе передавать такие сведения любым третьим лицам.

Из всего изложенного следует, что в правовом поле России в отношении банковской тайны в настоящее время действует простое, но весьма определенное правило: если нет прямого указания на возможность предоставления сведений – такие сведения не могут быть предоставлены лицу или уполномоченному органу. Аналогично работает механизм предоставления сведений лицам, которые не обладают публично-правовыми полномочиями, но в интересах которых такие сведения получить. Вероятнее всего после принятия законопроекта, который предоставит соответствующие полномочия ФАС России, острота проблемы для уполномоченных органов сойдет на нет – появится понятный принцип ее решения, но такая проблема останется для хозяйствующих субъектов.

[1] Федеральный закон от 02.12.1990 № 395-1 "О банках и банковской деятельности".